М. H. Лукашев самбо на службе родине. Лукашев михаил николаевич Самозащита для революции

ББК 75.715 Л 84

Лукашев М.Н.

На заре российских систем рукопашного боя / Лукашев М.Н. - М.: ООО «Будо-спорт», 2003. - 104 с.

Под редакцией А.М. Горбылёва

ISВN 5-901826-05-1

В этой книге почетного члена исполкома Всероссийской федерации самбо, кавалера Серебряного ор­дена Международной любительской федерации самбо М.Н. Лукашева в деталях рассказывается обо всех попытках создания систем рукопашного боя для нужд полиции, армии и гражданских лиц в дореволю­ционной России. Джиу-джитсу, французская борьба, исландская глима, английский и французский бокс, приемы нападения и защиты преступного мира - вот далеко не полный перечень боевых и спортивных единоборств, которые в начальные десятилетия прошлого века явились источниками первых отечествен­ных систем самозащиты. Перед читателями пройдут такие незаслуженно забытые ныне первопроходцы российского рукопашного боя, как А. Демерт, И. Лебедев и другие.

© М.Н. Лукашев, 2003

© Дизайн. А.Л. Иванов, 2003

© ООО «Будо-спорт», 2003 ISВN 5-901826-05-1

Как только не называли очень непростое и мно­голикое минувшее XX столетие: век электричества, радио, авиации... Телевизионное, атомное, компью­терное, космическое столетие. Любой из этого пышного букета эпитетов является совершенно справедливым. Но я бы добавил еще один: эпоха небывалого увлечения боевыми искусствами!

Ведь еще на заре века, когда не успели отшуметь торжества встречи нового, XX столетия, вспыхнула искорка любопытства к японскому джиу-джитсу. И всего лишь за несколько лет этот слабенький огонек уже забушевал буйным пожаром, опалив пламенем неудержимого интереса сердца людей во всем циви­лизованном мире. Это был глобальный и невероят­но шумный триумф экзотической восточной систе­мы, «таинственной и неодолимо всемогущей».

И хотя пожар этот вскоре заметно приугас, но всего лишь для того, чтобы в середине века, после Второй Мировой войны, вспыхнуть с новой, не­удержимой силой и продолжать бушевать в наши дни - уже в третьем тысячелетии. Да так, что былое триумфальное шествие джиу-джитсу кажется сегод­ня всего лишь скромненькой прелюдией к нынеш­нему глобальному всевластию восточных едино­борств. Вдогонку за невероятно популярным дзю­до, в Европу и Америку хлынули каратэ, ушу, ай­кидо, тхэквондо и прочие боевые искусства. А уже эти «чужеземцы» пробудили у нас вполне естествен­ный интерес и к своему собственному боевому на­следию, завещанному многими поколениями ге­роических предков, но, увы, уже сильно подзабыто­му. Вот здесь-то и было совершенно закономерно востребовано необходимое историческое обоснова­ние. И начались неизбежные несуразности. Если писать о восточных пришельцах можно было, все­го лишь пересказывая переводы зарубежных публи­каций, то в отношении отечественных систем та­кой облегченный способ демонстрации своей «эру-

Диции» никак не «срабатывал». Непосильным ока­зался не только профессиональный анализ, но да­же просто установление элементарных сведений о возникновении этих систем и об их создателях.

Дело в том, что никаких специальных исследова­ний по данной тематике никогда прежде не велось. Случайные, отрывочные сведения, приводившиеся иногда в предисловиях иных старых руководств, были крайне скудны и нередко противоречивы. Да­же известные специалисты, которые затрагивали эту тему, лежавшую на обочине их главных, техни­ко-тактических интересов, впадали в серьезные за­блуждения. В результате одни из систем знали у нас лишь по названию, другие оказались прочно забы­ты и вообще оставались неизвестными.

Густо замешанная на крови политическая конъюнктура зачеркнула и работу, и фамилии не­скольких репрессированных в тридцатые годы ода­ренных авторов боевых систем. Очень мешал гриф секретности, закрывавший основные материалы. А некоторые недобросовестные и корыстно заинтере­сованные лица намеренно вводили в заблуждение читателей и препятствовали установлению подлин­ных фактов.

Так и пришлось новоявленным летописцам ру­копашного боя надеяться лишь на свои скромные силы. Чего только здесь не было: и беспочвенные догадки, и добросовестное заблуждение, и ложь из благих побуждений, и явное корыстно-спекулятив­ное вранье! Уж очень много появилось излишне самоуверенных «знатоков» явно коммерческого толка!

Публикация исторических «трактатов» стала не только престижным, но и весьма прибыльным де­лом. Самозванные «историки»-дилетанты не покла­дая рук трудились, удовлетворяя огромный интерес молодежи к этой почти неизвестной сфере нашей истории. И совсем не требовались для этих скоро-

спелых «ненаучно-фантастических» откровений ни скрупулезные «археологические раскопки» в архи­вах и книгохранилищах, ни иные какие-либо обре­менительные затраты времени и умственной энергии.

Можно было бы подробно и документально пе­речислить все то бесчисленное множество невежес­твенных ошибок и намеренных подтасовок, кото­рыми успели «накормить» доверчивых читателей наши специалисты коммерчески-боевых искусств за последнее уж очень печальное и позорное десятиле­тие. Но это потребовало бы целого тома справоч­ника, который просто-напросто не вместился бы в эту книгу. Поэтому о наиболее существенных и распространенных заблуждениях и вредоносных фальсификациях я скажу непосредственно в соот­ветствующих главах книги. А здесь отмечу лишь «особо отличившихся» «героев» нашего рыночно-правового времени, свободного от совести и неза­висимого от закона, которые рекордным количест­вом своих сомнительных публикаций особенно ус­пешно засоряли мозги доверчивых читателей.

Среди всего обилия «творений» минского русо­фоба А. Тараса, хозяина недавно «почившего» жур­нала «Кэмпо», яркой звездой горит энциклопедиче­ский справочник «Боевые искусства» (Минск, 1996, с. 623). В нем старательно доказывается, вопреки общепризнанному отечественному, мнимое пре­восходство британской пехоты в штыковом бою. В качестве доказательства «энциклопедист» ссылается при этом на подвиги сынов Альбиона в Битве на­родов под Лейпцигом, в которой, как нас учили еще в неполной средней школе, англичане... вооб­ще не участвовали. (Не правда ли, остроумная ал­люзия старого анекдота, в котором уже надоевше­го «боксера-заочника» сменили «заочные штыковые бойцы»?)

Доктор исторических наук, профессор, Генераль­ный секретарь Международной федерации шао-линьского ушу, обладатель восьмого дана по кун­фу А.А. Маслов, обличая массовое халтурно-плаги­аторское поветрие, в качестве наиболее «яркого» образца этого «жанра» прямо назвал вышеупомя­нутое «творение», отштампованное уже третьим из­данием: «Такова работа А.Е. Тараса, по сути, пря­мой плагиат. Разные части его «Энциклопедии» списывались с различных и зачастую не самых до­стоверных источников, поэтому порой они полно­стью противоречат друг другу» (Энциклопедия во­сточных боевых искусств. Т.1. Традиции и тайны китайского ушу. М., «Гала пресс», с. 15-16)...

А весьма плодовитый «сенсей» А. Медведев уму­дрился издать толстенный пятисотстраничный том

«Как дрались (?! - М.Л.) в НКВД», наивно не ведая даже о существовании трех засекреченных руко­водств В.А. Спиридонова и руководства В.П. Вол­кова, по которым только и обучали рукопашному бою в этом жутковатом ведомстве. Зато в качестве компенсации очень подробно поведал о содержа­нии общедоступных армейских наставлений по преодолению препятствий, метанию гранат, шты­ковому бою и прочем.

Харьковчанин Г. Панченко совершенно безнака­занно оклеветал отличного специалиста тридцатых годов Н. Н. Ознобишина, облыжно обвинив в том, что он поначалу успешно обучал агентов цар­ской охранки, а затем умело «перекрасился» и бро­сился «наставлять агентов тайной полиции уже со­ветского образца...».

Я уже не говорю о публикациях, посвященных В.А. Спиридонову и В.С. Ощепкову, с которыми еще 40 лет назад мне довелось познакомить чита­телей. Вполне естественно, что материалы, только что введенные в научно-спортивный оборот, мно­гократно пересказывались самыми различными ав­торами. Но, увы, делалось это с неистребимой не­ряшливостью, перевиранием фактов и даже высо­санной из пальца «отсебятиной». Даже «Телестади­он» программы ТВЦ удивил миллионы телезрите­лей фантастическим рассказом о некоем «Иване Спиридонове», который якобы еще в дореволюци­онные годы создал приемы самозащиты. Встречал я в прессе и «Владимира Спиридонова».

Последним, кто «порадовал» меня таким убогим и безграмотным пересказом на уровне школьного двоечника, стал С. Иванов-Катанский в двух своих абсолютно идентичных книгах, но со спекулятивно разными названиями: «Техника борьбы в одежде» (М., «Фаир-пресс», 2000) и «Джиу-джитсу. Базовая техника борьбы в одежде» (М., «Фаир-пресс», 2002). Сомнительное «историческое» повествование этого «ученого мужа» (в 2000-м году кандидата, а в 2002-м - уже доктора наук) назойливо пестрит моими за­кавыченными и раскавыченными цитатами!..

И все это в то самое время, когда целые пласты истории нашего рукопашного боя продолжали ос­таваться в полной безвестности! Точно так же, как славные дела и даже сами имена его создателей: А. Демерта, И. В. Лебедева, И. Л. Солоневича, Г. Ка-лачева, И. В. Васильева, В. В. Сидорова, А. М. Ла­рионова, И. Г. Маркотенко, В. Г. Кузовлева, В. П. Волкова, Н. И. Симкина, Г.Н. Звягинцева, не говоря рке о таинственном, прямо-таки «мистиче­ском» немце Эрихе Ране, которого целых три деся­тилетия упорно именовали не иначе как «А. Буцен-ко», и многих, многих других.

Издавна остается незаполненной, все еще пустует эта существенно важная ниша. А ведь знание о бы­лых боевых системах - это не просто необходимый элемент профессиональной культуры, но еще и га­рантия того, что современные специалисты будут избавлены от грустновато-смешной необходимости иной раз изобретать тот самый велосипед, который еще когда-то давным-давно уже лихо пылил на на­ших дорогах!

1 Как это ни печально, но за последнее нестабиль­ное десятилетие к истории рукопашного боя успе­ло сложиться совершенно незаслуженное, несерьез­ное отношение, как к чему-то явно третьестепенно­му и не слишком нужному. И, как это ни странно, приходится доказывать, что боевые искусства на­ших предков - это неотъемлемая часть националь­ной культуры. Конкретная историческая дисципли­на, а вовсе не одно из направлений частнопредпри­нимательской деятельности отдельных доброхотов. Деятельности, которая принесла печальную необхо­димость не столько отыскивать и исследовать новые сведения, сколько помогать читателям отсеивать добросовестные и недобросовестные заблуждения некоторых обильно публиковавшихся авторов.

Почти полное отсутствие полноценных публика­ций по истории отечественных боевых искусств провоцирует ошибки даже в самых капитальных и авторитетных наших справочных изданиях, кото­рые вынуждены черпать исходные сведения по дан­ной теме из многочисленных, но заведомо мутных источников. Так, давно и хорошо известное не только у нас, но и за рубежом научное издательст­во «Большая российская энциклопедия» в год сво­его 75-летнего юбилея выпустило «самое полное и новейшее справочно-энциклопедическое издание последнего десятилетия» - «Новый энциклопедичес­кий словарь», из которого можно узнать, что еще с 1980 года борьба самбо... входит в программу Олимпийских игр!!!

В следующем, 2001 году увидел свет «Популяр­ный энциклопедический словарь» того же извест­нейшего издательства, не только повторивший эту скандальную ошибку, но добавивший к ней и еще одну. Автору соответствующей дефиниции, кото­рый утверждает, что дзюдо практикуется «в СССР с начала 1960-х гг.», осталось неизвестным, что В.С. Ощепков начал преподавать эту японскую борьбу в Советском Союзе еще в 20-30-х годах. В связи с этим Федерации борьбы самбо пришлось даже обращаться к руководству издательства с про­тестующим письмом!

На этом фоне особенно приятно констатиро­вать, что в Российском государственном

Университете физической культуры данная дисцип­лина поставлена на строго научную основу, и там уже была успешно защищена не одна диссертация по тематике рукопашного боя.

А вот бесшабашно халтурные и откровенно неве­жественные измышления некоторых авторов, кото­рым не хватает не только профессиональной, но за­частую и общей культуры, просто невозможно вос­принимать иначе, как личное оскорбление. Уж очень много времени и сил довелось мне посвя­тить воссозданию подлинной истории отечествен­ных боевых искусств, очищенной от глубоко въев­шихся в нее несуразностей и фальсификата.

Одним из результатов этой работы стала настоя­щая серия книг. Насколько мне известно, подобно­го рода публикаций еще не издавалось ни у нас, ни за рубежом. В ней показаны все системы руко­пашного боя, практиковавшиеся в России в пер­вой половине XX века. С профессиональной точки зрения анализируются особенности каждой из них, разбираются отдельные приемы. Рассматривается процесс создания системы, особенности конструи­рования, ее истоки и исходные элементы, а также дальнейшее развитие, совершенствование, практи­ческое использование и выросшие из нее школы.

Существенной частью темы является вопрос о преемственности, заимствовании, творческой пере­работке и влиянии более ранних систем на после­дующие как закономерном цикле постепенного, но постоянного совершенствования искусства ру­копашного боя, в котором, разумеется, присутство­вали не только достижения, но и неизбежные за­блуждения и неудачи.

Кроме того, я привожу биографии авторов, боль­шинство из которых прочно забыты, а об осталь­ных в прессе даются ошибочные, надуманные и да­же откровенно лживые сведения. И очень важным было по справедливости возвратить истории небла­годарно забытые имена и дела наших замечатель­ных старых специалистов рукопашного боя...

Материалы книги - результат моих более чем полувековых поисков, работы во многих, в том числе и закрытых, архивах (МВД, ФСБ, ГРУ), из­учения спецруководств для служебного пользова­ния и непосредственного общения с авторами или их лучшими учениками. Большинство мате­риалов обнародуется впервые. Строгую научно-документальную фактуру серии книг я старался сочетать с популярным, увлекательным изложени­ем, избегая официально-казенного стиля. На­сколько это удалось - судить читателям. Сокра­щенные, журнальные варианты некоторых глав были апробированы публикацией в периодичес-

ком издании «Боевые искусства планеты» и встре­чены с интересом.

В качестве иллюстраций использованы редкие фотографии и рисунки из моего архива, многие из которых еще не публиковались.

Когда в семидесятые годы готовилась к изданию моя книга о В. А. Спиридонове, то завредакцией, суровая дама старого советского закала, явно в ущерб содержанию, беспощадно кромсала руко­пись, максимально сокращая и безжалостно фор­мируя ее в обязательном тогда «железобетонном стиле». При этом не уставала упрекать меня, как в чем-то совершенно недопустимом и даже крими­нальном: «Вы хотите написать все, что знаете!!!»

А я, грешный, и сегодня очень хотел бы расска­зать обо всем, что успел познать за свои 77 лет. Слишком много еще неизвестных, но важных и интереснейших материалов у меня накопилось, и слишком мало времени остается для того, чтобы успеть их обнародовать...

Один известный искусствовед очень точно отме­тил, что старшие поколения, уходя, оставляют сво­их одиноких часовых. Таким вот часовым я сегод­ня себя и чувствую. Те, кто знал и тоже мог бы по­ведать «о делах минувших дней», давно лежат в могилах...

А наши славные мастера былых времен, которые еще много лет назад начинали прокладывать нелег­кие пути к высокому совершенству современного рукопашного боя, по-прежнему остаются в обидно неблагодарном, глухом забвении, все еще ожидая своей сильно припоздавшей очереди появиться, на­конец, не в засекреченных наставлениях «Только для служебного пользования», а на страницах об­щедоступных публикаций...

Вот почему я считаю: написать эту серию книг -моя прямая моральная обязанность. Современные поколения молодых специалистов должны узнать -и только лишь чистую правду! - о славных перво­проходцах - своих былых предшественниках!

Теперь остается только сказать несколько необхо­димых слов о классификации и терминологии, ис­пользуемых в данной книге.

Сразу же после первых журнальных публикаций мне позвонил старый знакомый, мастер спорта по самбо, опытный специалист рукопашного боя, за­щитивший на эту тему кандидатскую диссертацию, Б. П. Корякин. Он положительно отозвался о мо­ей работе, но вот в отношении нескольких терми­нов у нас с ним выявились некоторые расхожде­ния. И я благодарен ему за то, что он поднял этот существенный и актуальный вопрос. Ведь в данной области мы все еще не располагаем единой обще-

Принятой терминологией и классификацией. Хотя на этот счет и существуют различные предложения.

Мне представляются целесообразными следую­щие соображения. Разумеется, существует немалая разница между рукопашной схваткой солдат вою­ющих армий и дракой двух ревнивых обывателей или нападением грабителя на свою жертву и задер­жанием преступника милиционерами. Однако, при всем внешнем различии, каждый из подобных слу­чаев несет определенный признак, объединяющий их в единую общность. Это - непосредственное противоборство определенных людей. А поэтому, абстрагируясь от конкретных обстоятельств, кото­рые помешают увидеть всю картину в целом, име­ет смысл воспользоваться универсальным, «широ­коохватным» военным термином - «ближний бой». Понимая под этим любую схватку, при которой противников разделяет расстояние, не превышаю­щее дальности действия метательного холодного оружия или заменивших его подручных предметов.

В зависимости от того, ведут ли противники схватку в непосредственном соприкосновении друг с другом или разделены каким-то расстоянием, можно говорить о контактном или бесконтактном ближнем бое.

Наличие или отсутствие оружия или заменяю­щих его предметов определяют понятия вооружен­ного или безоружного ближнего боя. При этом во­оруженный бой охватывает противостояния как во­оруженному, так и безоружному врагу.

Как вооруженный, так и безоружный ближний бой может иметь характер единоборства или мас­сового боя, при котором с одной или с каждой из сторон участвуют двое или более бойцов.

Виды и принципы действия оружия или исполь­зуемых вместо него средств поражения позволяют классифицировать бесконтактный ближний бой следующим образом.

Огневой бой - использование огнестрельного оружия для стрельбы на близком расстоянии или даже в упор.

Метательный бой - поражение противника на расстоянии с помощью броска (метания) обычно­го или специально приспособленного холодного оружия (центрированный нож, острие которого специально утяжелено; нож с рукоятью-стабилиза­тором; нож с залитой в клинок ртутью; стреляю­щий нож; сюрикэн и т.д.), а также подручных предметов. В особом положении находится здесь специальное ручное метательное оружие - лук, ар­балет, праща и прочие, которые способны отпра­вить свой метательный снаряд на расстояние, суще­ственно превышающее дальность обычного броска

рукой. Как и в случае с огнестрельным, здесь дей­ствие специального метательного оружия имеется в виду только лишь в зоне ближнего боя. За ее пре­делами речь пойдет уже не о ближнем, а о дистан­ционном бое.

«Химический» бой - применение различного ро­да химических веществ для выведения противни­ка из строя с помощью газовых пистолетов и ре­вольверов, газовых баллончиков или простого об­ливания его лица кислотами и прочими едкими жидкостями.

Термический бой - использование подожженных бутылок с бензином («коктейль Молотова»), факе­ла, головни, кипятка и других обжигающе горячих жидкостей и предметов. При этом если «коктейль» по своему воздействию на человека имеет чисто термический характер, то по способу «доставки» его к противнику вполне может быть отнесен и к средствам метательного боя.

Использование в схватке животных, обычно спе­циально выдрессированных, как правило, собак, представит, своего рода, «биологический» бой. Ког­да-то кавалерийские лошади тоже помогали всадни­ку в бою, кусая и топча противников. А в наше вре­мя дельфины, обученные и снабженные прикреп­ленным к морде кинжалом, представляют для вра­жеских подводных пловцов смертельную опасность.

Последние научные достижения в области воен­ной техники в виде создания лазерных пистолетов, которые были задуманы как оружие для космонавтов в «звездных войнах», и вполне земно­го, ручного электронного оружия, пожалуй, уже позволяют говорить о почти виртуальном лазер­ном и электронном бое.

Вероятно, следует также упомянуть и о «психо­логическом бое», то есть воздействии на противни­ка гипнотическими методами и мимически-рече­выми средствами. Сюда же будет относиться и бо­евое использование так называемой «внутренней энергии», если считать подобное воздействие вооб­ще существующим.

Пожалуй, это все, что можно сказать о бескон­тактном ближнем бое.

Что же касается контактного ближнего боя, то к нему следует отнести рукопашный бой, в точном смысле этого термина, и фехтовальный бой - бой холодным оружием на расстоянии, позволяющем поразить противника, не выпуская оружия из рук (контакт оружия, в отличие от метательного боя). В зависимости от разновидностей используемого холодного оружия такой бой может принимать форму сабельного фехтовального боя, штыкового, боя ножом, кинжалом, тростью, дубинкой и т.п.

Логично отнести сюда же и бой с помощью под­ручных предметов (палка, лопата, молоток, стамес­ка и прочее), учитывая, что применение их в схват­ке довольно близко технике действия соответствую­щим холодным оружием.

И еще одну форму контактный бой приобрета­ет при использовании электрических средств пора­жения: электрошокер, «электрические перчатки» и прочее.

И, наконец, рукопашный бой - бой голыми ру­ками с безоружным или вооруженным противни­ком. Принятие этого термина именно с данным смысловым наполнением явилось бы возвратом к его первоначальному, исконному смыслу, который придавали этим словам наши далекие предки. Бой холодным оружием они называли «сеча», а схватку голыми руками - «рукопашная», «рукопашка», «борьба рукопашечная». Сейчас у нас, говоря о ру­копашном бое, частенько называют его самозащи­той. Это слово является калькой английского «5е1г*-с!егеп$е». В терминологическом смысле это не со­всем правильно. Так как приемы «самозащиты» предназначены не только для защиты, но и для на­падения. Вместе с тем, слово это настолько прочно вошло в широкий обиход, что иногда я тоже по­зволяю себе использовать его в своих работах. Ведь бесконечное повторение одного и того же выраже­ния «рукопашный бой» в стилистическом отноше­нии крайне нежелательно. Однако при этом все-та­ки стараюсь говорить «самозащита», «самооборо­на» только там, где сами авторы именовали так свою систему или где речь идет о бытовых потасов­ках и понятие «защита» наиболее соответствует ре­альному положению вещей.

В заключение необходимо отметить, что отдель­ные формы ближнего боя могут сочетаться между собой и переходить одна в другую.

Существует и еще один немаловажный вопрос: на какие виды можно подразделить ближний бой и особенно его рукопашную форму? Что именно должно послужить здесь критерием?

М. Колесников на страницах журнала «Кэмпо» утверждал, что виды рукопашного боя определяют­ся в зависимости от «профессионально решаемых ими задач». При этом перечислил!се четыре суще­ствующие, по его мнению, вида, именуя их поче­му-то стилями. А в их числе «спортивный стиль» и даже «оздоровительный» (вообще никакого контак­та с противником). Против того, что в любом слу­чае какие-то задачи решаются, не поспоришь. Толь­ко вот каким образом мальчишки из детских спортсекций или старички, исповедующие «оздоро­вительный бесконтактный стиль», умудряются ре-

В действительности вид любого рукопашного боя определяется той социальной сферой, в кото­рой он реализуется. Это позволяет выделить 7 ви­дов рукопашного боя:

1. 
   воинский (военный, армейский);
2. 
   полицейский (милицейский);
3. 
   спортивный;
4. 
   криминальный;
5. 
   бытовой;
6. 
   сценический;
7. 
   демонстрационный.

Технико-тактические особенности каждого из ви­дов рукопашного боя, естественно, имеют свою специфику, определяемую стоящими перед ними задачами. Хотя провести безупречно четкую грани­цу здесь едва ли возможно, так как ряд приемов могут использоваться в каждом из видов. Однако степень опасности для противника приемов, доми­нирующих в любом из названных видов рукопаш­ного боя, выявляется вполне очевидно и продикто­вана тем вредом, который необходимо и достаточ­но причинить врагу.

Так, воинский и полицейский бой довольно близки по своему техническому характеру, но в то же время являются как бы зеркальным отражени­ем друг друга. В военной схватке главное - уничто­жить врага или хотя бы надежно вывести его из строя, причинив серьезное повреждение. А подчи­нение своей воле живого и, желательно, «неповреж­денного» противника - всего лишь частная, хотя и очень важная задача при взятии «языка». При ми­лицейской акции - обратная картина: главное - за­хват живого преступника и только в самых край­них случаях его травмирование или даже уничтоже­ние. Это, соответственно, и определяет особеннос­ти соотношения технического арсенала рукопашно­го боя милиции и вооруженных сил.

Криминальный бой - оружие преступного мира -не имеет, да и не может иметь того организован­но-выстроенного характера и единообразия, как во­инские, полицейские (милицейские) или спортив­ные системы, хотя и использует некоторые их при­емы. Чаще всего наиболее простые и «испорчен­ные», то есть утратившие технически правильный

Рисунок и немаловажные детали. Обычно источни­ками подобных «познаний» служат телеэкран или наставления таких же «знающих» приятелей. Впро­чем, за последние десять демократических лет в криминалитет было «выдавлено» и немало клас­сных военных, милицейских и спортивных специ­алистов рукопашного боя. Здесь уже свой и доста­точно высокий уровень.

Кроме упомянутых приемов «общего употребле­ния», уголовники располагают также рядом соб­ственных специфических и нередко действенных приемов, перенимаемых в «тюремной академии».

В спортивном рукопашном бою обычно исполь­зуется лишь определенный круг приемов (только броски и болевые определенного характера, только удары кулаком или кулаком и ногами и т.д.) при строгом соблюдении правил, исключающих серьез­ные травмы спортсменов. И даже рекламно-коммер-ческие «бои без правил» в действительности имеют пусть куцые, но, тем не менее, правила, запрещаю­щие выдавливать глаза, бить "по половым органам, использовать пальцевые удушения и прочие.

Сейчас можно услышать разговоры об устрой­стве коммерческих боев, в которых действительно не будет никаких запретов. В этом не слишком от­радном случае придется предусмотреть еще один вид рукопашного боя - «гладиаторский».

Бытовой бой характеризует крайняя пестрота бо­евых средств и столь же крайняя их неравноцен­ность. Начиная с беспорядочного обмена неточны­ми кулачными ударами и пинками до попыток ис­пользовать увиденные где-то настоящие боевые приемы. Но чаще всего повторяется лишь внеш­ний рисунок «подсмотренного» приема, потеряв­шего большую часть своей эффективности. Так, ап­перкот может наноситься только усилием бьющей руки, без включения веса корпуса. Попытки улич­ных драчунов наносить каратистские удары ногой, особенно «верхние», замедленны, искажены и зача­стую представляют большую опасность для нанося­щего их, чем для противника. Чистое исполнение приемов можно отметить только тогда, когда в бы­товой бой вмешивается боец, подготовленный по какой-либо определенной системе. Нередко быто­вая схватка принимает характер неумелой силовой борьбы, с целью свалить противника и, прижимая к земле, наносить удары.

Сценический рукопашный бой - имитация боя в рамках театральной или телевизионной постановки или в кинематографе. Используя общие характер­ные черты приемов определенной эпохи и стиля, имеет задачей не только воссоздать специфическое впечатление лихих и ярких схваток того времени,

но, главное, передать определенные нюансы режис­серского замысла. Так, сценический бой предостав­ляет отличную возможность показать мастерство, отвагу и высокое благородство или, наоборот, под­лое коварство сражающихся персонажей.

Близким «родственником» сценического руко­пашного боя является демонстрационный руко­пашный бой - заранее оговоренный и отрепетиро­ванный публичный показ техники той или иной боевой системы, при котором приемы не доводят­ся до своего критического предела, грозящего трав­мой. Это как бы эстрадное проявление воинской, полицейской или спортивной системы, не имею­щее ее боевых или спортивных задач, как и своих собственных технико-стилистических особенностей, а демонстрирующее особенности одной из трех упомянутых систем. Целью такого показа является ознакомление зрителей с определенной системой рукопашного боя, ее популяризация и пропаганда.

В заключение приходится коснуться еще одного существенного вопроса терминологии боевой тех­ники. Сейчас утвердилась практика недифференци­рованного наименования болевых приемов. Любой их них перекрывается стандартным термином «ры­чаг». Нечто похожее уже существовало у нас в тридцатых годах, когда все болевые приемы имено­вались японским термином «гяку».

Мне кажется, что имеет смысл возвратиться к той терминологической системе, которую создавал В. А. Спиридонов. Он не «сваливал» болевые в од­ну общую кучу, а классифицировал в зависимости от характера воздействия на сустав.

Чрезмерное сгибание сустава в направлении есте­ственного сгиба он назвал «дожимом». Выкручива­ние сустава - «вывертом». Перегибание сустава про­тив естественного сгиба получило название «ры­чаг». При этом, в зависимости от направленности давления на сустав, Виктор Афанасьевич различал «рычаги вверх» и «рычаги вниз». 1

В отличие от практикуемой ныне, спиридонов-ская терминология дает максимум информации о болевом приеме, достаточно точно и понятно ха­рактеризуя его." В то время как принятая сейчас вполне способна дезориентировать недостаточно знающего читателя. Так, например, под термином «рычаг кисти» могут «скрываться» три совершенно различных болевых приема: рычаг, дожим и выверт кисти, да еще с несколькими своими вариантами. Вот почему я отдаю предпочтение старой спиридо-новской терминологии и именно ее использую в настоящей книге.;

1. Искрометный юмор, обаятельная улыбка, обаяние, почему же он обойден вниманием?

2. Лектор, откровенно говоря, хреновый. Лекции не систиматизированы — когда вспомнит, тогда и скажет. Тупые, иногда пошлые шуточки абсолютно не в тему. Забивальшикам никогда не сдать ему экзамен.

3. Помимо того, что он хреновый лектор, ТАК ОН ЕЩЕ И ХРЕНОВЫЙ СЕМИНАРИСТ!!! И не в тему у него не только шутки, а вообще все!!!Ничего позитивного сказать не могу. Полный бес в ребро. Отзыв (1)- просто черный юмор.

4. А мне кажется он прототип Шеховцовой, только в штанах! :-)

5. Уж не знаю, какой он лектор и семинарист. Но на экзамене девушкам ему лучше не попадаться, так как по его мнению, они знать не могут и думать не умеют. После «общения» с ним вырабатывается стойкое отвращение к органической химии. К слову, Фосу и то приятней сдавать.

6. Не знаю, почему на экзамене девушкам лучше к нему не попадаться. Наблюдая за ним год, можно сказать только одно. Абсолютно необъективен. И в особенности по отношению к девушкам…Он обеспечивает им полную халяву. Особенно в тех случаях, когда девушка громко смеётся на его «отличные» шутки.

7. Не только смеется, но и ШИРОКО открывает глаза, улыбается, смотрит ему в рот и говорит «…ну перестаньте же, какой вы…». Да-а-а-а, такие девочки нигде не пропадают, это факт!!!

8. Да нет, нормальные лекции. К экзамену по ним готовиться можно было, хотя программу экзамена он пока не успел заменить и она практически курцевская. Все, что надо, дает, и даже больше того — в смысле множества примеров, так что потенциальная, извините, умственная энергия переходит в кинетическую — движения ручки по бумаге. Лекции несколько неорганизованные — вроде и торопится, а задерживает; конец темы получается скомканным, как никем так и не выботанные производные угольной кислоты, которые он дал за 15 минут на последней лекции.

9. to 8: это он у тебя, милый, семинары и прак не вел, а то бы ты, наверное, по-другому заговорил! Искренне желаю, чтобы все ваше общение ограничилось только лекциями!

10. To 8: Согласен с 9! Ты бы тогда, дружочек, по-другому заговорил! Химию не знает вообще, хотя и мировой олимпиадник. Тупые шутки, объективности ровно НОЛЬ! Полностью неудовлетворен жизнью и если девушка не смотрит ему в рот и не смеется на его тупейшие шутки, то горе той девушке, уничтожит ее и всех кто окажется рядом. Благо девушки у нас просто супер, да и те, кто с ними рядом. Не поддаются!!! Не ломаются, а все терпят и получают ПЯТЬ, только потому, что пашут как проклятые в семестре! Тяжело? ДАААА! Зато честно!

11. Известная история о том как сей субъект зарезал автомат одному третьекурснику. У него был самый высокий рейтинг на курсе при полном отсутствии на лекциях. Лукашев это узнал, специально пришел на экзамен и поставил ему 8,5. Кто еще хочет сказать, что он добрый и остроумный???

12. Отзыв 1(написанный мной), заявляющий доброту и остроумие Лукашева, просто ШУТКА На самом деле он просто полный …

13. Удивляет то, что на лекции по органу ещё кто-то ходит. Сам химию не знает принципиально, в голове каша мала из набора фактов, которые он даже связать не может, а со своим чувством юмора может в программе Аншлаг выступать. Хотя, конечно, мало кому захочется читать лекции по органике, и его мужество заслуживает уважения, но, всё равно…

15. Ничего странного нет, просто чтобы стать профессором нужно прочитать курс лекций. А начальство у него такое, что без особенных проблем пролоббировало. Так что лекции читать будет именно он, даже не надейтесь на благополучный исход.

16. to 11: что за гон! если бы у того чувака действительно был самый высокий рейтинг и автомат, на кой хрен ему идти на экзамен?!

17. to 16: Не знаешь не говори, что это гон. Насчет этой истории, это все чистая правда. Я сам при этом присутствовал и все видел и слышал.

18. to 16: Не знаешь не говори, что это гон. Насчет этой истории, это все чистая правда. Я сам при этом присутствовал и все видел и слышал.

19. Чувак (мой одногруппник, вся история разыгрывалась на моих глазах) пошел на экзамен, ибо автоматы выставляются только во втором семестре.

20. Преподаватель он хреновый, да и как человек — не супер, так прапор средней руки

21. Как хотите, а меня его лекции в этом семестре вообще радуют. Я автор отзыва 8.

22. Одни терпены и стероиды (среди которых женские и мужские половые гормоны) на уме. А ещё эта скотина обещала, что вопросов по углеводам и терпенам не будет на экзамене.

23. Лично у меня с ним связаны одни из самых отвратительных воспоминаний о студенческих временах. В начале учебы он выбирает себе жертву и имеет ее: в первом семестре жертвой оказалась я, но добиться моего исключения у него не получилось (хоть и пропустила три из четырех экзамена из-за неимения зачета), во втором семестре выбрал парня и «отправил его до дому». Короче говоря, если ты попался к нему — не завидую.

24. С ТАКИМ удовольствием я ходил только на лекции Чирского. Отличные объяснения, отличный юмор и, главное, все понятно! =)

25. to 24: НЕ СМЕЙТЕ осквернять милое нашему сердцу имя Чирского даже упоминанием рядом с ним Лукашева! Юмор тупой, знания предмета весьма сомнительное, да и как человек, тоже Владимиру Григорьевичу в подметки не годится!

26. Озабочен больше личными делами. Профессор для имиджа. Свою корысть скрывает за подчеркнуто по-советски демократическим стилем общения.

27. Часто тормозит, структурные формулы рисует невнимательно, медленно, иногда с ошибками, студенты зачастую его поправляют. Наиболее частые ошибки(стандартные на каждой лекции) — число углеродных атомов, индекс при атоме H (или др). Плохо преподает материал и читает лекции вообще. Постоянные лирические отступления, шутки. -Кто помнит, что это за…/как называется, поднимите руку? Никто из принципа не поднимает, так как уже в 10-й раз он просит ее поднять, а вопрос просто издевательски-легкий. И только некоторые вроде Джигайло тянут. -хмм.. мало рук. И начинает обьяснять всю эту фигну повторно, причем как обычно — медленно, запинаясь, с ошибками. или: -Кто принес цветные карандаши, как я в прошлый раз просил просил? -какая группа? -запишите и подчеркните цветным карандашом!:……. Еще утверждал както, что алкалоид КОКАИН — их орехов КОЛА, поэтому мол раньше он был в составе кока-колы, а теперь стали очищать от него. А про листья КОКИ он видимо ничего не слышал…! В итоге все в негодовании, так как за время лекции он не успевает многое рассказать по программе. Зато по лирическим отступлениям — первый лектор на факультете! При том что он хреновых лектор, так еще и вредный, мстительный! Экзамены принимает плохо(при том что сам нихера не знает),судит необьективно.

28. Может он кого-то из «дедов» и обидел, автомат не поставил, или зачет в срок, не знаю, но могу сказать — лекции клевые, готовиться по ним — удобно, нужный материал распечатывает для каждого студента. А если и потеряет атом углерода (1 из 18 тут чуть не потерял) так и что? пишет-то сам, а не на компе показавает. Слушать интересноооо! А то что халявщикам к нему лучше не попадаться — сам об этом говорит.

29. to 27: про кока-колу — чистый гон. Все на той лекции сказано было правильно и про орешки с кофеином и, отдельно, про листья с кокаином. Кому-то может и не нравится, а по-моему, лучшиие лекции, которые я слышал.

30. to 28: если бы он потерял 1 атом углерода, это бы ничего. Но проблема в том, чтго еще когда-то давно он потерял кое-что гораздо более важное!

31. Уважаемый 29! Эта лекция была в весеннем семестре 2004г по теме «амины». Лекция началась с алкалоидов. Может, он не говорил про то, что «от кокаина потом стали очищать»(это я сам логически домыслил), однако он говорил что он содержится в орехах кола — факт. Хотя, может это была «оговорка» по невнимательности, как и его «опечатки» на доске. Что касается «отличных лекций» — смотря как это понимать.. Бывают лекции на химфаке, где НИЧЕГО не понятно. Например, кванты и строймол. У лукашева же все предельно ясно, но «тормозит» он не по дестки! В этом смысле он плохо читает.

32. to 31: Уважаемый 31! Не надо выдавать за факт, то что ты домыслил или вообще забыл. Я тоже был на этой лекции. Если лектор читает медленно так, чтобы все можно было записать, при этом идет по программе и не отстает, и у него все понятно — так это хорошо. Мне это нравится А про алкалоиды он мог бы вообще не рассказывать, в программе нету-у, но интересно. Именно после этого я знаю, что в листьях, а что в орешках, и т.п., поэтому и ответил.

33. На мой взгляд, человек должен представлять на каком месте он находится и какой у него должен быть статус. Так вот: Лукашев в этом отношении абсалютно неадекватный тип!!! Этот доморощенный Трахтенберг, что не лекция, то разглагольствует о менструальных циклах или голубых, причем без тени смущения. Подчтенный павиан, не иначе, может сморозить такое, что я не могу себе представить как милые, нежные ботаншы продолжают сидеть на его лекциях. Впрочем иногда подкармливает халявными баллами. Нет я сам когда то «сидел под юхой», и осквернял, наверное, тем самым что-то, но я, простите, не официальное лицо

34. автору 33. А вы сильно смущаетесь, когда лектор упоминает о голубых или менструальных циклах? Примитивно говорить, что это нас окружает, но придется. Думаю в разговорах с вашими друзьями вы можете обсудить это и далее не возмущаться, так чем же плох лектор? По сабжу: в течение почти года я ровно один раз заглянул в учебник Курца, да и то, когда семинаристка приперла к стенке. Все остальное время пользуюсь только лекциями, вероятно получу автомат, хотя суровым ботаном не являюсь. Что касаемо людей не ходивших на лекции и попавших к Лукашову — если человек будет знать химию не хуже его самого, то даже последний п*****т снизит оценку не более, чем на полбалла. Я ему сдал на 9.5. Это его право — принимать экзамен как он хочет.

35. Изучал органику в том году, сдавал ему зимой экзамен. Билет ответил, но пока не рассказал ему все не то 4, не то 5 методов получения фенилмалонового эфира, про которые он на лекции рассказывал, не отпустил.

36. Это нормально, что преподаватели имеют слабости. Вот у Николая Вадимовича — пристрастие к собственным лекциям. По-моему, бывает и хуже. Это ведь не отменяет доступность этих лекций (а потом и составляемых им контрольных, не то что у Курца), демократизм в общении, раздачу бумажек с какими-то элементами материала, имбирный корень и много всего другого, что он приносит на занятия с той целью, чтоб эмоциональнее запоминалось; наконец, 3-5 лекторских баллов к рейтингу просто за то, что вы есть: есть на лекционной контрольной. А если ходить постоянно, то он нежно любит. Встретив в коридоре, спрашивает, например, разгадали ли вы последнюю задачу в курсовой контрольной… Очень даже приятно.

37. to33:совершенно согласна! to34:Просто, когда твои друзья ведут себя несколько неадкватно, их вполне можно 1)не слушать,2)поставить их на место С Лукашевым этот номер проходит довольно плачевно. А шутки о менструальном цикле..Может кому-то смешно, но, например мне, не очень. Не забуду, как Лукашев, будучи моим семинаристом, проявлял чудеса прподавательской некомпетентности и человеческой гадливости, умоляя Вейца не ставить мне 5 на экз. Слава Богу, что Вейца уравновешенная психика и он от своего решения не отступился

38. to 37: чего-то я не понял. Семинаристу ничего не стоит поставить такой рейтинг и обоснованно показать, кто чего стоит, чтобы 5 баллов стали оч-чень проблематичными. И сделать это Лукашев мог легко в течение семестра, мнгократно, а не «бегать потом и упрашивать кого-то там, чтобы поставили 4». Чушь какая-то! Кстати рейтинг в семестре он не занижал, а наоборот завышал почти всем, кроме откровенных халявщиков. И за наши средние баллы по контрольной не то чтоб переживал, но всем подсказывал, как их оспорить у Курца, была бы зацепка.

39. to 33: парень, ты похоже слишком этим озабочен (голубыми и менструациями то есть, интересно, чем больше?). У Лукашева есть любимая тема, которой как он говорил, много лет не было в программе — это стероиды. Стероиды, между прочим, действуют НА ЭТО. Не могу сказать, что мне эти стероиды очень нужны, но любопытно, блин, почему я мужик! Но чтобы «на каждой лекции про менструации» — это, мля, чистый гон. Зато когда готовился к экзамену, (согласен с 34) лекции очень помогли. Очень четко по программе, все время смотрит на часы, чтобы все успеть. надо только записать хорошо, или найти у знакомого ботана запись.

40. Не удивительно что по его лекциям легче всего готовится к экзамену. Ведь это оон же и составляет программу к нему. На кафедре органической химии есть люди и похуже Лукашева. Так что зря вы его так. Ему не очень-то и хотелось читать лекции третьекурам, но его кафедра обязала. То что происходит со студентами на орге на третьем курсе-так это отбор тех кто ее любит и знает и всех остальных. Но (для тех кто любит оргу) на кафедре очень много «полититеской химии». Если-бы мне предоставили возможность еще раз выбрать я бы пошел в другое место. Золотых гор вы там не получите, зато г..вна нанюхаетесь вдоволь.

41. to 40 Так значит он сам пишет программу а потом читает сам же по ней лекции…хм А я не понимаю, что тебе ещё надо-то? Что плохого, что лекции читает именно тот препод, который составляет программу курса? И кстати читает лекции очень даже неплохо! Можно Курца открывать только ради любопытства, т.к. необходимость в учебнике после лекций практически полностью отпадает (для верности можно проботать тему Тернею, и если ты был на лекциях, этого хватит). А вот про человеческие качества Лукашева я ничего определенного сказать не могу (хамелеон?)…

42. Лектор нормальный, но юмор частенько бывает пошлым, иногда черным. Но в целом, впечатление хорошее.

43. Да ну клёвый лектор! По крайней мере мне нравится, факт.

44. to31: если вам непонятны лекции по квантам и строймолу, то просто чаще надо на них появляться было. Если систематически посещать все и иметь хоть чуток мозга — все там логично и понятно. Лектор офигенный, а если кому-то и не нравится, что он рассказывает и как — то это их проблемы. И в общении очень приятный человек.

45. Мне для подготовки его лекций не хватило, пользовалась Курцем. Растягивает на лекции всякую любому дураку понятную фигню, а сложные и нужные вещи пробалтывает за 2 минуты. Шутить не умеет… хотя пытается

46. лично меня удивило количество негативных отзывов. И вот почему. я видела и как Курц читает и как Лукашев. Так вот Курц был великолепным лектором, сравним по качеству объяснений с лекциями Козлова по физике (ИМХО лучшие лекции, жаль что первой парой). И Лукашев ничем не хуже Курца. Вот реально ничем. Лекции понятные. Да, растекается мыслями по древу, но вполне нормально возвращается к заданной теме.

47. а вообще в целом как-то странно читать мысли из серии: «Лукашев плАхой чИлАвек» вам с ним детей крестить?? Нет?? а чего тогда так беситесь-то? на химфаке есть (не будем показывать пальцем) реально мерзкие люди. которых (которого, точнее) ненавидят все. вообще все. а Лукашев вполне миловидный человек. и видимо тут просто поток негативных отзывов от тусы халявщиков.

48. Кто такой этот «реально мерзкий человек», я понимаю. Но зачем же сравнивать с ТАКИМИ людьми? При таком сравнении не то что НВ — кто угодно покажется святым! А Лукашев далеко-далеко не святой…

49. Как лектор мне очень нравится!Особенно, когда приходит время учить коллоквиум или экзамен, понимаешь, что лучше канспекта по его лекциям ничего нет. Всё чётко и по плану. Просто действительно нужно больше заниматься.

51. зубри свои ХПС САМ! нечего их во все билеты пихать!

52. To 49: это уж точно, что лучше его кАнстекта к экзамену ниче не найдешь

55. отзыву 53 — +1! никогда еще не посещал все лекции ни по какому предмету, а тут — почти не пропускаю! клево читает и интересно)

56. Нормальный Лектор, свою работу знает. Только на экзамене пусть спрашивает в меру.

57. Все равно лекции скучные. Вроде и читать умеет, и отступления порой интересно слушать — но не то. Потому что большинство лекций — список реакций, выписываемых на доску. Эт, простите, для каких-нибудь врачей. Н.В., уделяйте же больше внимания механизмам и прочим интересным вещам! Поверьте, рядовому студенту это гораздо интереснее чем переписывать с досочки десяток-другой реакций. Остальное мы и в книжках посмотрим.

59. to 57: а баба-Яга -против!

60. экзамен я, конечно, ему не сдавала, но лекции посещала и на мой взгляд они достаточно интересные и полезные… ну и не уж настолько плохие у него шуточки как большинство здесь пишут, весьма забавные и по теме. имхо)

61. Прекрасный лектор! Я вообще информацию на слух воспринимаю очень плохо — гораздо проще прочитать. Обычно из-за этого лекции не посещаю и вообще, честно говоря, не вижу в них никакого смысла — есть же книга. Но Н.В. настолько классный лектор, что хожу на него из уважения. Отличные шутки, истории к месту, угощает морковкой и яблоками.

61. Лекции хорошие, ничего с листочка не переписывает. Всё, что-нужно к экзамену, полностью, с механизмами разбирает. А ещё за посещение лекций ставит дополнительные баллы независимо от того, знаешь ты ответ на вопрос на лекционной контрольной или нет

62. шутки отвратительны, но почерк и дикция хорошие. не самый плохой вариант, по-моему.

М.H. Лукашев САМБО НА СЛУЖБЕ РОДИНЕ

Будо-Спорт

Москва ■ 2003

ББК 75.715 Л 84

Лукашев М.Н.

САМБО НА СЛУЖБЕ РОДИНЕ / Лукашев М.Н. - М.: ООО «Будо-спорт», 2003. - 88 с.

Под редакцией A.M. Горбылёва

ISBN 5-901826-03-5

В этой книге почетного члена исполкома Всероссийской федерации самбо, кавалера Серебряного ор­дена Международной любительской федерации самбо М.Н. Лукашева рассказывается о самых послед­них предвоенных годах - интереснейшем периоде в истории российского рукопашного боя, когда на добротном фундаменте, заложенном двумя советскими мэтрами самозащиты - B.C. Ощепковым и В.А. Спиридоновым, их ученики строили те системы, которым суждено было стать для наших воинов грозным «невидимым оружием» в годы Великой Отечественной.

© М.Н. Лукашев, 2003

© Дизайн. А.Л. Иванов, 2003

© ООО «Будо-спорт», 2003 ISBN 5-901826-02-7

От редактора

«САМБО НА СЛУЖБЕ РОДИНЕ» - пятая книга из серии «РУКОПАШНЫЙ БОЙ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX ВЕКА». Она рассказывает о са­мых последних предвоенных годах - интереснейшем периоде в истории россий­ского рукопашного боя, когда на добротном фундаменте, заложенном двумя со­ветскими мэтрами самозащиты - B.C. Ощепковым и В.А. Спиридоновым, их ученики строили те системы, которым суждено было стать для наших воинов грозным «невидимым оружием» в годы Великой Отечественной.

Книга состоит из пяти глав - биографических очерков, посвященных наиболее выдающимся специалистам самозащиты периода.

Очерк «Ученик двух учителей» рассказывает о В.П. Волкове, ученике В.А. Спи­ридонова и B.C. Ощепкова, авторе интересной системы, опубликованной в ка­питальном пятисотстраничном труде «Курс самозащиты без оружия «Самбо». Учебное пособие для школ НКВД», вышедшем в 1940 г. под грифом «Только для сотрудников НКВД». В годы войны и в послевоенный период эта система самозащиты играла важную роль в профессиональной подготовке кадров для си­стемы НКВД.

Вторая глава книги - «НПРБ-38» - посвящена Н.М. Галковскому, одному из луч­ших учеников B.C. Ощепкова, автору разделов о рукопашном бое невооружен­ного против вооруженного и невооруженного с невооруженным в «Наставлении по подготовке к рукопашному бою» 1938 г. Именно с помощью его приемов в кровавых рукопашных громили захватчиков советские воины в 1941-1945 гг.

В очерке «Феномен украинского самбо» речь идет о замечательном мастере борьбы и самозащиты Р.А. Школьникове, ученике B.C. Ощепкова, положившем начало становлению самбо на Украине.

Особое место в книге занимает четвертая глава - «Дуэль поклонников Карпантье». Ее герой - К.В. Градополов, знаменитейший боксер довоенного времени, вы­дающийся тренер и теоретик советского бокса. В посвященном ему очерке рас­сказывается не только об удивительной биографии и победах на ринге Констан­тина Васильевича, но и о его малоизвестной книге «Бокс» 1941 г., в которой бы­ла сделана попытка адаптировать технику английского единоборства к условиям рукопашной схватки и предложена программа развития военизированного груп­пового бокса.

Последняя, пятая глава - «После «физкультпарада»» - повествует о Б.А. Сагателяне, еще одном прекрасном мастере борьбы самбо и рукопашного боя и еще одном ученике B.C. Ощепкова, авторе ряда публикаций по самозащите, комплек­са приемов предвоенного ГТО-И, накануне Великой Отечественной работавшем над фундаментальным трудом по рукопашному бою, в котором рассматривались практически все аспекты боевой схватки без оружия и с использованием штат­ного и подручного оружия.

Увлекательные, основанные на документах очерки, проиллюстрированные мно­жеством уникальных, в большинстве ранее не публиковавшихся фотографий, без­условно, будут интересны всем, кто интересуется историей самозащиты и спор­тивных единоборств.

A.M. Горбылёв

Глава 1

Ученик двух учителей

Впервые я встретился с В.П. Волко­вым (1910-1979 гг.), как это ни странно, в венерическом диспансере, что на на­бережной Горького. Не следует, однако, думать, что мы нуждались в помощи этого медицинского учреждения. Про­сто Виктор Павлович являлся главным врачом диспансера, и мне удалось оты­скать его именно по месту работы. Жил он неподалеку - на противополож­ном берегу Москвы-реки в высотном доме на Котельнической. Дом этот в начале пятидесятых заселялся по боль­шому выбору, и жили там «руководя­щие товарищи», большие ученые, изве­стные писатели, популярные артисты, прославленные спортсмены. Но из про-пагандистско-идеологических соображе­ний в эту элиту были все-таки вкрапле­ны и простые смертные. Похоже, что мой собеседник относился именно к та­ким жильцам.

Когда в 1963-м я впервые увидел его, это был немолодой, высокого рос­та тяжеловес, уже заметно начавший полнеть. А как он выглядел в молодые годы, можно увидеть на нескольких ил­люстрациях в его книге. Боюсь, правда, что сегодня, к сожалению, уже никто, кроме меня, не сможет сказать, на ка­ких именно фотографиях запечатлен автор: те, кто знал это, уже успели по­кинуть этот мир... Виктор Павлович не страдал авторскими амбициями и вы­брал себе не самую выигрышную роль «второго номера», на котором партнер демонстрирует приемы, вошедшие в раздел «Переводы». В книге это рис. 232-237.

В последующие годы я не раз встре­чал его на территории Яузской больни-

Цы, где размещалась наша районная по­ликлиника, в которую он перешел на ту же должность главврача. Поликлиника тоже находилась неподалеку от его дома. Свое первое высшее образование Волков получил в Московском институ­те физической культуры. Человек прак­тичный, он ухитрялся в дополнение к стипендии неплохо подрабатывать в парке, который уже тогда многословно и квазизначительно именовался Цент­ральным парком культуры и отдыха, но еще не успел удостоиться имени проле­тарского писателя. Работал «массови­ком», организуя «культурный отдых трудящихся масс»: проводил групповые игры, разучивал песни и народные тан­цы с посетителями парка. Относился

ко всему этому откровенно иронически и острил: «Два притопа, три хлопка -получите «петуха»». То есть «пятерку», полчервонца, который имел тогда высо­кую покупательную способность. Это было неплохой добавкой к его тощему студенческому бюджету.

Уже на последних курсах Виктору посчастливилось познакомиться с дзю­до под руководством только что при­шедшего в институт Василия Сергееви­ча Ощепкова. В 1932 году выпускник Московского инфизкульта как «моло­дой специалист» был «распределен» в Баку для работы в Закавказском инсти­туте физкультуры. Преподавал дзюдо и по совместительству проводил занятия еще и в местном «Динамо». Именно там, год спустя, Волков встретил своего второго учителя - Виктора Афанасьеви­ча Спиридонова, приехавшего для про­ведения курсов по самбо для сотрудни­ков правоохранительных органов. В строй его учеников, конечно же, не пре­минул встать и Виктор. Много лет спу­стя он написал: «Так я приобщился к этой умной системе борьбы - Самбо. Мне она понравилась своим сущест­вом, так как отражала боевой смысл че­кистской и милицейской работы. Осно­вой этой борьбы была система мастер­ского владения руками, разработка ум­ного оперативного «подхода» к реше­нию практических мероприятий по за­держанию и конвоированию преступ­ного элемента. Кроме того, эта система очень хорошо воспитывает у спортсме­на-сотрудника комбинационный харак­тер проделывания приемов - переход с одного на другой».

Вероятно, Виктор Афанасьевич осо­бо выделил своего тезку из числа бакин­ских курсантов. И в 1935 году Волков уже был переведен в Москву для препо­давания на Всесоюзных милицейских курсах, где Спиридонов развернул боль­шую работу по подготовке новых кад­ров инструкторов самбо. А затем Вик­тор перешел на инструкторскую работу в пятый районный совет спортобщест-ва «Динамо».

Первые состязания по боевому сам­бо по специальным правилам Спиридо-

Нов начал проводить еще в двадцатые годы. Эту традицию активно продол­жил Волков вместе с лучшим из старей­ших учеников Виктора Афанасьевича Давыдовым, который имел уже собст­венные публикации по самбо. Они до­говорились устроить встречу команд пя­того и первого райсоветов «Динамо» - в последнем преподавал Давыдов. Первое из этих состязаний состоялось в начале 1936 года в здании динамовского спорт­зала на Цветном бульваре. Проходили они по восьми весовым категориям. Бо­ролись десять минут, если ранее этого времени не удавалось провести чистый бросок или болевой прием. Неведение борьбы строго наказывалось: виновный снимался с соревнований, а инструкто­ру, тренировавшему его, выносилось официальное замечание. Виктор Павло­вич не без гордости вспоминал, что по­бедили его ученики с внушительным счетом 6:2. Подобные встречи практико­вались и в дальнейшем.

Имея почти десятилетний опыт пре­подавания в школах милиции и дина­мовских спортивных секциях, Виктор написал руководство по боевому самбо. Его капитальный, более чем пяти-сотстраничный труд «Курс самозащиты без оружия «Самбо». Учебное пособие

Для школ НКВД» был издан в 1940 го­ду под грифом «Только для сотрудни­ков НКВД». Казалось бы, это важное событие могло только порадовать авто­ра, но неожиданно оно повлекло угро­жающие последствия, поставив его на грань немалой опасности...

Однако, прежде чем поведать эту не­веселую историю, мне придется сделать небольшое отступление, без которого было бы трудновато понять последую­щий рассказ.

Я уже говорил, что Спиридонов и Ощепков находились в состоянии «хо­лодной войны». Каждый из них нипо­чем не желал заметить, а уж тем более, признать и использовать достижения своего оппонента. Это так и не позво­лило им понять, что в действительнос­ти оба они отлично дополняли один другого. Но если ближайшие ученики обоих мэтров активно участвовали в конфронтации, то тех, кто использовал приемы рукопашного боя в своей опас­ной, чисто практической работе, мало волновала эта «война богов». Едва ли зная мудрый античный афоризм, они поступали в точном с ним соответст­вии: «Беру хорошее там, где его нахо­жу». Им в оперативной работе была не­обходима как спиридоновская, так и ощепковская наука.

В моей библиотеке есть уникальная брошюра. Точнее то, что от нее сохрани­лось после активного долголетнего ис­пользования. Она уже успела утратить не только обложку, но и титульный лист, так что определить ее название невозможно. Несколько старомодное полиграфическое оформление с элементами стиля модерн начала века позволяет утверждать, что из­дана она где-то в провинции - на местах особенно не хватало тогда специальной литературы. Судя по ее содержанию, на­печатана по ведомственному заказу, адре­сована местным правоохранительным ор­ганам и вышла в свет не ранее 1934 года. Брошюра имеет явную, сугубо практичес­кую направленность. Ее неизвестный со­ставитель без какой-либо ссылки на источ­ники заимствования объединил основные описания техники из книги Спиридонова 1927 года с ощепковскими приемами,

приведенными в сборнике инфизкульта 1934 года. Одни из спиридоновских фо­тоиллюстраций довольно скверно пере­сняты, другие - перерисованы и тоже очень неумело. С ощепковскими рисо­ванными иллюстрациями обстоит лучше. Классификация сборного материала весь­ма относительна, терминология не упоря­дочена, не приведена к «общему знамена­телю». Так, один и тот же прием в спи-ридоновской части именуется «рычаг», а в ощепковской - точно так же, как и в пер­воисточнике - «гяку». Составительские до­полнения немногочисленны, но именно они позволяют сказать, что составитель знает о рукопашном бое не понаслышке.

Если кто-либо знаком с этим или иными малоизвестными изданиями, бу­ду весьма благодарен за сообщение и не останусь в долгу.

Не думаю, что Виктор мог видеть эту брошюрку, но он пошел именно по такому же пути, хотя сделал это ку­да как квалифицированнее и успешнее. Он понимал насущную необходимость объединения ценного наследия двух своих учителей. И у него хватило сме­лости не только опубликовать почти все, что успел напечатать «враг народа» Ощепков, но и изложить это в едином контексте с наработками его неприми­римого противника - Спиридонова. Волков не мог не понимать, что это не понравится последнему, но, конечно же, не предполагал той реакции, кото­рая последовала.

Спиридонова уже вынудили уво­литься из «Динамо», где он проработал более полутора десятилетий, создавая самбо. Отстранили от дела всей его жизни. У него была уже готова или поч­ти готова рукопись очередной собствен­ной книги, и публикацию своего учени­ка он воспринял не только как преда­тельство, но и как откровенный плаги­ат. Смертельно разобиженный старик, который, вероятно, все еще продолжал преподавать в «органах», подал офици­альную жалобу наверх. Обвинение бы­ло очень серьезным. При всех своих ие-

Зуитских повадках, НКВД строго со­блюдало бытовую чистоту в своих ря­дах. Недаром даже самоотверженный диссидент академик Сахаров утверждал, что это был единственный советский орган, где никогда не существовало взя­точничества. Естественно, что для рас­смотрения жалобы была создана специ­альная комиссия...

Обо всех этих неприятных событи­ях еще никто и никогда не писал. Так что, я снова был вынужден первым рас­путывать и этот болезненный клубок оскорбленного самолюбия, мститель­ных ударов из-за угла и хитреньких ко­рыстных маневров 1 .

В архиве сохранилась стенограмма заседания комиссии, проходившего в помещении стадиона «Динамо». Кроме того, мне рассказывали об этом присут­ствовавшие там А.А. Харлампиев и его ученик - двукратный чемпион СССР А.А. Будзинский.

Для Волкова наступили тревожные дни. Со скорым на расправу НКВД шутки были плохи и, если признали бы виновным, ему было несдобровать. Будзинский вспоминал, как, направля­ясь вместе с ними к «Динамо», Виктор просил не подводить его под монас­тырь. Тем более что Харлампиев, высту­павший в определенной степени в ка­честве эксперта, еще до заседания отзы­вался о книге отрицательно. Спиридо-новскую технику и методику, которую заимствовал Волков, он вообще не признавал: «Такие приемы нельзя сде­лать!» Утверждал, что объем руководст­ва, не без корысти, сильно завышен. О приведенных в книге анатомо-физиоло-гических основах самбо говорил, как о, якобы, просто переписанном школь­ном учебнике по анатомии профессора Кабанова. В тесной связи с этими бес­пощадно критическими суждениями в харлампиевской библиотеке появился тогда экземпляр засекреченного руко­водства для школ НКВД с покаянно-за­искивающей дарственной надписью ав­тора: «Хорошему человеку и отличному

1 Журнальный вариант этой главы был опубликован еще в 1998 году в № 4-5 журнала «Бое­вые искусства планеты». Четыре года спустя сын Анатолия Аркадьевича Харлампиева, Александр, по-своему объяснил эту сомнительную ситуацию в книге «Система самбо» (М., «Гранд», 2002).

Едва ли книги с грифом «Только для сотрудников НКВД» слишком щедро выдавались авторам. И я боюсь, что тог­да Виктору пришлось расстаться со сво­им единственным авторским экземпля­ром. Во всяком случае, он мне говорил, что этой своей книги не имеет.

Уже одного вышесказанного вполне достаточно, чтобы понять страхи бедно­го автора, но имелось еще кое-что и по­опаснее. Как я уже говорил, он исполь­зовал в книге материалы Ощепкова, а ведь именно этого человека имел в ви­ду «Красный спорт», когда писал, что развитию борьбы в одежде намеренно мешали ныне разоблаченные «враги на­рода». К тому же в руководстве можно было отыскать не только фотографии автора, но еще и изображение его пер­вого «неприкасаемого» учителя! Хотя Василий Сергеевич уже давно скончал­ся, жило не только его дело, но, прямо-таки символически жил и его контур­ный облик на страницах работы учени­ка. Ощепков в своих неизменных кра­гах без труда угадывался на рисунках, которые вместе с текстом Виктор пере­нес из журнала «Физкультура и социа­листическое строительство» и сборника материалов института физкультуры.

И по всем канонам тех кровавых лет было вполне достаточно с «гневной» патетикой заметить, что автор злонаме­ренно «протащил» (как тогда говорили) на страницы чекистского учебника «умело замаскированное изображение «врага народа»», чтобы судьба Волкова оказалась решенной. Л ля того чтобы понять, чем реально грозило такое вздорное обвинение, нужно было жить в то время. Современным поколениям трудно понять подобный психоз, но мне он хорошо запомнился. Зачумлен­ные тотальной шпиономанией сверхбдительные обыватели даже в очертаниях красного знамени на спи­чечных этикетках «распознавали» враж­дебные контуры нацистского орла, а на гимназических пуговицах Володи Улья-

Нова в наших учебниках «обнаружива­ли» микроскопические свастики. Ут­верждают, что даже сам «великий и му­дрый вождь» не раз обошел вокруг из­вестной мухинской скульптуры, прове­ряя, действительно ли в складках разве­вающегося шарфа колхозницы сокрыт зловредный профиль его смертного врага - «Иудушки Троцкого».

К счастью, пойти на подобную про­вокацию даже донельзя разгневанному Спиридонову и в голову не пришло, да и не могло прийти. Разве мог старый русский офицер, даже в ответ на, как он думал, предательство ученика, пойти на такую грязную подлость?!

Между тем, по распоряжению за-мнаркома внутренних дел Круглова уже была создана специальная «Комиссия по разбору вопроса, связанного с обви­нением т. Спиридоновым В. автора книги «Курс самозащиты без оружия «Самбо»» т. Волкова в плагиате». Члена­ми комиссии были назначены весьма за­метные должностные лица: заместитель начальника оборонно-спортивного отде­ла Центрального совета спортобщества «Динамо» К.Ф. Морарь; его сотрудник капитан НКВД Ф. Жамков; от Главного управления рабоче-крестьянской мили­ции НКВД - Муратов; начальник Цент­ральной школы милиции и председатель Всесоюзной секции вольной борьбы А. Рубанчик; представлявшие Московский городской совет «Динамо» А. Пронин и Волчихин и от VIII районного совета «Динамо» - А. Маслов. В составе этого ареопага ответственных лиц странно не­уместными выглядели только два его члена: А. Будзинский и А. Харлампиев. Присутствие там двукратного чемпиона Советского Союза и не очень высокопо­ставленного работника оборонно-спор­тивного отдела «Динамо» А. Будзинско-го нетрудно было объяснить его чисто техническими функциями: участием в сравнительной демонстрации «спиридо-новских» и «волковских» приемов. А вот присутствие преподавателя из «Кры­льев советов» - Харлампиева, казалось бы, никакого отношения не имевшего ни к «Динамо», ни к «НКВД», было не совсем понятно...

О том, как проходили заседания комиссии, мне рассказали и Харлампиев, и Будзинский. Кроме того, удалось ознакомиться и с официальным про­токолом комиссии. Стараясь быть объ­ективным, изложу все имеющиеся в моем распоряжении версии, начав с харлампиевской.

Анатолий Аркадьевич рассказал мне, а затем и написал в своих посмертных, но так и не опубликованных мемуарах, что его кандидатуру на президиуме со­вета «Динамо» выдвинул непосредствен­но сам Круглов: «Комиссия будет состо­ять из ответственных лиц. Председатель - Круглов... Меня усадили за стол прези­диума. Ровно в одиннадцать в комнату вошел замнаркома и сопровождавшие его лица.

Все готовы? - обратился он к
Жамкову.

Так точно! Разрешите представить
докладчика? Мастер спорта по борьбе
вольного стиля, сотрудник Централь­
ного научно-исследовательского инсти­
тута физической культуры (? - М.Л.),
ответственный секретарь Всесоюзной
секции борьбы вольного стиля Анато­
лий Харлампиев.

Круглов пожал мне руку:

Очень приятно, мы ведь как-то
встречались в МЛШ (Международная
ленинская школа - М.Л.), приходил туда
с Николаем Ильичом Подвойским... От
вас, товарищ Харлампиев, ждем не
только анализа по поводу плагиата, но
и общей оценки существующей подго­
товки чекистов по самбо » (подчеркнуто
мной - М.Л.) 2 .

Ничуть не смутившись ни объемом, ни заведомой секретностью внезапно поставленной перед ним задачи «сотруд­ник ЦНИИФКА» (на самом деле - аспи­рант-заочник) на пяти страницах руко­писи своих мемуаров в пух и прах «раз­драконил» и Спиридонова, и Волкова, заявив, что в самбо чекисты - вообще ни в зуб ногой! Спиридонова обвинял в

Том, что тот использовал в самбо при­емы только иностранных систем и пате­тически вопрошал: «А где же воспитание советского патриотизма? 18 лет я изучаю национальные виды борьбы народов, на­селяющих нашу Родину, и могу утверж­дать: нет таких зарубежных приемов, ко­торые отсутствовали бы в объединенном отечественном опыте! Можно, разумеет­ся, использовать и заграничный опыт, но не рекламировать буржуазные вилы спорта » (подчеркнуто мной - М.Л.)!»

Затем, демонстрируя глубину своей чисто научной эрудиции молодой «уче­ный», до конца жизни так и не овладев­ший ни одним иностранным языком, тем не менее, даже совершил неболь­шой экскурс с область лингвистики: «Кстати, что нам дадут брошюры по джиу-джицу? Уже само название пока­зывает отсутствие научного подхода: во-первых, в японском языке отсутствует буква «ж», а система дзюу-дзюцу еще в 1882 году самими японцами заменена на лучшую, модернизированную - дзюу-до. Японцы, как ненужную, выбросили в Европу дзюу-дзюцу, а ловкачи переве­ли затем с французского на русский -вот откуда этот хлам...»

На этом глубоко научный подход оратора к экспертизе, извините, через букву «ж», был блистательно завершен. И надо думать, что буквально ни один член «высокой комиссии» не знал, что в японском нет не только буквы «ж», но и вообще никаких иных букв: сплош­ные иероглифы да значки слоговой аз­буки! А «антинаучный» звук «дж» ковар­но подбросили в слово «джиу-джитсу» вовсе не французы, а англичане. Фран­цузы же произносят: «жиу-житсу».

К сожалению, всю «живую прелесть» этого яркого эпизода, начиная с «брата­ния» с замнаркомом, начисто отрицал Будзинский, утверждая, что Круглов во­обще на заседаниях не присутствовал. То же самое безжалостно подтверждает и протокол.

2 Здесь и ниже приведены подлинные цитаты из неопубликованных посмертных мемуаров Л.Л.Харлампиева «Два горизонта самбо». Для того, чтобы избавить оппонентов от пустых хло­пот с излюбленными ложными обвинениями в недостоверности моих утверждений, сообщу им, что один из экземпляров рукописи этой книги с подписями сына автора и литзаписчика сохранил­ся у одного из моих хороших знакомых

Строго придерживаясь буквы этого официального документа, приходится сказать, что вообще два первых заседа­ния комиссии, назначавшиеся на 30 сен­тября и 3 октября, не состоялись из-за неявки Спиридонова. Когда же он не явился и на третье заседание - 8 октяб­ря, было решено начать слушание в его отсутствие 3 , хотя два члена комиссии -Пронин и Муратов также отсутствовали.

После того, как «тов. Жамков гово­рит о задачах, поставленных Зам. Нар­кома тов. Кругловым», он предлагает избрать председателем Комиссии «тов. Рубанчика А.», который и был едино­гласно избран.

Председатель просит «товарища Вол­кова» дать ответ по существу выдвинутых против него обвинений, так как кроме вопроса о плагиате в повестке дня заседа­ния довольно странно «прорезался» вдруг и вопрос «о проработке книги т. Волко­ва В.». А «проработка» на официальном политическом жаргоне тех лет означала публичную разгромную критику с край­не неприятными последствиями.

Виктор Волков хорошо знал законы этой не очень честной игры, в которой непременно следует «покаяться», при­знавая свои ошибки и правоту крити­ков. Считалось, что тот, кто во всеуслы­шание признал и покаялся в своих «гре­хах», тот «грешить» больше не будет! И первые же слова Волкова - о том, что «в книге есть недостатки, снижающие ее качество... Книга имеет много погреш­ностей... Я допустил ошибки...» Но не забывает он упомянуть и о том, что «книга имеет ряд ценностей».

Обвинения в плагиате он решитель­но и вполне резонно отвергал. Плагиат - это присвоение авторства, в данном случае, на чужой печатный труд. А Вик­тор не только не претендовал на автор­ство каких-то работ Спиридонова, но и прямо назвал его «основателем совет­ской системы «Самбо»». Что же касает­ся приемов, то Виктор Афанасьевич то­же не сам их разработал, а «пользовал­ся трудами других авторов». Спиридо-новская методика, описанная в его кни­ге 1933 года, требовала серьезной дора­ботки, что им, Волковым, и было сдела­но. Критика Спиридонова в его адрес необъективна.

Самостраховка при падениях у Спи­ридонова отсутствовала, но когда Ру-банчик задал, казалось бы, безобидный вопрос: «Где вы взяли материалы по кульбитам и кувыркам»? - Волков пред­почел солгать: «Этот материал я взял ча­стично из книги т. Спиридонова». От­кровенность здесь грозила обернуться бедой: материал был ощепковский, а частью заимствован из руководства, из­данного в японской колонии - Корее...

И вот ведь какая странность: самым крупным специалистом в чисто юриди­ческом вопросе плагиата оказался Ана­толий Харлампиев. Правда, это не по­мешало ему перепутать плагиат с пре­вышением установленных процентных ограничений в праве цитировать в сво­ей работе иных авторов! Однако «высо­кое собрание» оказалось неспособным это понять.

Хотя Анатолий заявил, что о волков-ском тексте сказать ничего не может, «так как не имел времени сличить текст», он, ничуть не смущаясь этим, начал уличать «подсудимого» автора в плагиате, перечисляя иллюстрации, взя­тые им из чужих изданий. При этом сразу же выяснилось, что недобросове­стный «плагиатор» «обокрал» старину доктора Мартина Фогта и известного фехтовальщика Ю.К. Мордовина, поме­стив в своей книге 5 иллюстраций из

3 Неявку Спиридонова на заседания я склонен объяснять тем, что он уговорил своего приятеля-юриста участвовать в разборе дела, помогая ему, уйти с работы в рабочее время в те годы, то есть «совершите прогул», грозило неминуемым лишением свободы. И, вероятно, юрист подбирал на­иболее надежный и безопасный предлог и момент, чтобы отлучиться с рабочего места.

Виктор был отнюдь не трусливым человеком, и все же нетрудно догадать­ся, что холодный пот выступил у него на лбу, когда Харлампиев громогласно заявил, что в своем «Курсе самозащи­ты...» тот использовал рисунки из мате­риалов Ощепкова. И что было особен­но угрожающе непонятным, Анатолий, перечисляя бесконечные номера иллюс­траций и страницы, всякий раз говорил не просто «Ощепков», а «товарищ Ощепков»!!!

И вот, представьте себе: призрак кровавых репрессий продолжает висеть в воздухе, за столом - сплошное НКВД, и нет таких, кто бы не знал, что еще три года назад Василий Сергеевич был арестован и сгинул. Что товарищ ему -только лишь «серый брянский волк»! Но все вполне спокойно сидят с серьез­ными лицами, а Рубанчик один раз да-

Же сам сказал «товарищ Ощепков». Все это выглядело чудовищно-инквизитор­ской провокацией, но похолодевший от нависшей угрозы Виктор, вслед за своими «судьями», был вынужден каж­дый раз повторять опасно криминаль­ные слова «товарищ Ощепков». А тут еще совсем разошедшийся Харлампиев оглоушил его явно провокационным обвинением в том, что, использовав чу­жой материал, «он ни разу не сослался на автора этих материалов товарища Ощепкова » (подчеркнуто мной - М.Л.).

Разумеется, перед таким верхом ли­цемерия кого угодно проймет «цыган­ский пот»! Виктору оставалось всего лишь обреченно ждать, чем же закон­чится это жестокое сюрреалистическое представление...

Харлампиев откровенно признавал­ся, что они, ученики Ощепкова, были резко настроены против Виктора Афа­насьевича Спиридонова и стремились

сурово наказать его. Всю его работу вполне искренне считали нестоящей, да к тому же, хотя и совершенно ошибоч­но, подозревали в ложном доносе на своего безвинно репрессированного учителя. А Волкова, при всей конфликт­ной ситуации, считали «спиридонов-цем» - представителем школы Виктора Афанасьевича - и давили на него, как могли, .устроив эту беспощадную нечи­стую игру, подобную псовой охоте на заведомо обреченного зайца...

Было бы несправедливо умолчать о том, как расценил подобное поведение своего отца Александр Харлампиев в упомянутой мною книге: «Необходимо напомнить, что «Динамо» было струк­турным подразделением Комиссариата внутренних дел (НКВД - М.Л.)... Работа комиссии совпала по времени с треть­ей годовщиной со дня трагического ухода из жизни В. Ощепкова. Все чле­ны комиссии были его учениками, но только один Анатолий Харлампиев, су­дя по стенограмме, несколько десятков раз упомянул фамилию Учителя (!!! -М.Л.) и друга своего отца. В стенах под­разделения НКВД это был весьма рис­кованный и смелый (??? - М.Л.) посту­пок». Пояснить читателю, чем именно было вызвано это словоизвержение из десятков повторений «имени Учителя», Александр, конечно, постеснялся.

Что ж, если забыть о неприглядном сговоре членов комиссии, их, так ска­зать, «маленьком междусобойчике», то поступок Анатолия - действительно верх отваги. Нельзя однако не отметить, что в том же 1940-м году, опубликовав в «Красном спорте» хвалебную рецензию на книгу Галковского «Вольная борьба», он почему-то, при всей своей отваге, не потребовал от автора назвать «имя Учи­теля» там, где Галковский говорил, что именно дзюдо положило начало разви­тию «вольной борьбы».

Вероятно, Харлампиев-сын считает, что, повторив несколько десятков раз фа­милию «Учителя» в 1940-м году, отец был вправе на протяжении последующих со­рока лет назвать его всего лишь один раз, да и то в фальшивом контексте своей книги «Борьба самбо* в 1964 году...

Анатолий, действительно, прямо-та­ки упивался своей властью над «подсу­димым» конкурентом и в двадцати од­ном пункте не поленился назвать более сотни номеров страниц и расположен­ных на них иллюстраций, всякий раз добивая несчастного автора магически­ми словами «товарищ Ощепков»...

Не забыл Харлампиев укорить Вол­кова и тем, что тот сослался на книгу Ознобишина «Искусство рукопашного боя», которая «вскоре после выхода в свет была изъята». На большевистском «новоязе» это означало: запрещена и отобрана у библиотек и книжных ма­газинов (В решении «высокой» энкаве-дистской комиссии этот факт был подтвержден!).

На одно из следующих заседаний, наконец, явился и Виктор Афанасьевич. И хотя перед комиссией была поставле­на задача только решения вопроса о пла­гиате, ее члены, выйдя за пределы своей компетенции, начали яростно обличать недостатки системы Спиридонова.

В процессе полемики с ним, как ут­верждал Харлампиев, он предложил чи­сто практически разрешить теоретичес­кий вопрос о качестве спиридоновских приемов.

«Круглов улыбнулся:

Отличное предложение...»

И грянул бой! Харлампиевско-спи-ридоновский бой!!!

Об этом, правда, несколько по-раз­ному, рассказали Харлампиев и Будзин-ский. Анатолий Аркадьевич, как всегда, очень образно и не без некоторой фан­тазии живописал: «Открылась дверь, и входит громила из Тюремного управле­ния, а Спиридонов указывает на меня и приказывает ему, как собаке: «Взять его! Взять его!» А я спокойно протяги­ваю тому расслабленную правую руку. Он сейчас же захватил ее и провел пе­регибание локтя через предплечье. Но я успел слегка повернуть руку внутрь и напрячь ее. Спрашиваю верзилу: «Креп­ко держите?» А потом наружным краем правой стопы нажимаю в его левое ко­лено, выдергиваю свою руку и толкаю его в плечо так, что он во весь свой рост растянулся на полу. Спиридонов

И теперь уже двое «из Тюремного управления» взяли по-прежнему не со­противлявшегося Анатолия: один - на тот же «милицейский» рычаг локтя, вто­рой - загнул руку за спину. Но, как, ве­роятно, вы уже догадались, Харлампиев и здесь не сплоховал. Не только с лег­костью освободился, но одного из на­падавших (совсем, как в старом цирко­вом чемпионате при «шике») даже бро­сил спиной прямо на стол комиссии!

Этот же лихой рассказ спустя не­сколько лет я прочитал и в рукописи посмертных мемуаров Анатолия Арка­дьевича, которые пытался опубликовать его сын Александр. Будзинский, правда, не только не подтвердил все эти коло­ритнейшие детали, но и начисто опро­верг их. Говорил, что просто они сами демонстрировали комиссии описанные в книге приемы, как бы наглядно иллю­стрируя их. А никакого «Тюремного управления» не было и в помине.

Наивно надеясь на тщательную и беспристрастную судебную процедуру, Виктор Афанасьевич даже привел с со­бой приятеля-юриста с не очень благо­звучной фамилией «Шестеркин», рассчи­тывая на его помощь. Того не хотели допускать на закрытое заседание, и Спи­ридонову пришлось сказать, что, якобы, он - соавтор Спиридонова, написавший раздел ударов. Однако же юристу так и не пришлось блеснуть профессиональ­ным мастерством. Судилище приобрело совсем не тот характер, на который рас­считывал Спиридонов.

Среди главных членов «высокого су­да» Спиридонов видел старого ученика Ощепкова капитана НКВД Жамкова, который только что выжил его из «Ди­намо», где он не только проработал со дня основания, но и являлся одним из учредителей этого спортобщества еще в 1923 году. И, в конце концов, Виктор Афанасьевич понял, что доказать что-либо уважаемой комиссии просто-на­просто невозможно. Потому что окон-

Чательное решение уже было принято еще до начала заседания. И вконец рас­строенный старый самбист махнул на все рукой и даже равнодушно согласил­ся, что все, что он успел сделать за два десятилетия упорного труда, просто ни­куда не годится...

Все обильные замечания комиссии об ошибках, неточностях и недоработ­ках в книгах Волкова и Спиридонова я перечислять не буду, но о двух из них не могу не сказать.

Всего два года назад на пресловутой конференции 1938 года было достаточ­но уверенно и громогласно заявлено о создании «советской борьбы вольного стиля» на основе техники националь­ных видов борьбы народов СССР, в том числе, конечно, и грузинской. А вот теперь те же самые высокие долж­ностные лица, критикуя Волкова, в за­крытом протоколе уже не стеснялись говорить откровенно: «Комиссия счита­ет установленным:

1. ...выводы по сравнению грузин­ской борьбы с вольной борьбой преж
   девременны, так как этот вывод сделан
   не на основе проверенных материалов,
   а является лишь личным мнением авто­
   ра (Волков, разумеется, как и все осталь­
   ные, не мог не подогнать свое «личное»
   мнение под обязательную официаль­
   ную точку зрения - М.Л.).
2. Трактовка автора, «что самбо со­
   здана на базе народных видов борьбы»,
   является неверной, так как в книге ни
   одного приема из народных видов
   борьбы нет».

щенные ошибки, является передовым работником по самозащите, идущим по правильному пути самокритики и прислушивающимся к мнению спе­циалистов, в то время, как авторы т.т. Спиридонов и Шестеркин являются ма­лограмотными работниками в области самозащиты и физкультуры в целом, не идут в ногу с развитием самозащиты, стараясь возвести в идеал выпущенные ими в 1925 4 -1933 гг. трудах».

Похоже, что с такой уничтожающей оценкой согласны были далеко не все. Большинство было против. Из 9 членов комиссии «Общие выводы» подписали лишь четверо: Рубанчик, Жамков, Хар-лампиев и подведомственный Будзин-ский. Маслов, которому вместе с Буд-зинским поручалось сверить тексты книг Волкова и Спиридонова, и для подписи которого было даже специаль­но оставлено место, «Общих выводов» тоже не подписал...

Официально перед комиссией стоял только вопрос об обвинении в плагиа­те, но поскольку Харлампиев сумел в пух и прах раскритиковать труды не только «обвиняемого», но и «обвините­ля», ему даже недовольно заметили: «Ну, что же, по-вашему, и то плохо, и это плохо? А чем же тогда пользо­ваться нужно?» Но и здесь Анатолий не дал маху: достал и положил на стол ко­миссии свою собственную, предусмот­рительно захваченную сорокачасовую программу обучения (конечно же, со­ставленную по ощепковским рецеп­там!). И труды его не пропали даром, щедро окупились. Не без удовольствия вспоминал он, что за программу «отва­лили» немалые по тем временам день­ги - целых 500 рублей. Да еще поручи­ли провести для динамовцев учебный сбор! Правда, прийти на работу в штат «Динамо» ему удалось только лишь шесть лет спустя. А тогда уже вплотную надвинулся грозный «сорок первый, со­рок памятный год».

Война сурово востребовала боевое самбистское мастерство, и Виктор стал преподавать бойцам спецназа тех лет, которых забрасывали в немецкие тылы

И именовали партизанами. А потом и сам отправился вместе с ними на опасные боевые задания. В автобиогра­фии он упоминает об этих героических свершениях немногословно и с достой­ной скромностью: «В 1941 году была организована широкая подготовка по Самбо в Московской партизанской школе, где большое число моих боевых товарищей было подготовлено к слож­нейшей партизанской войне в тылу фа­шистов. Вскоре я и сам ушел в тыл к фашистам. Так, созданная в «Динамо» борьба Самбо сыграла большую роль в борьбе с врагами нашей отчизны».

И это именно Волков рассказал мне, что Спиридонов преподавал сам­бо спецподразделениям в Туле, на пе­реднем крае обороны того времени, и скончался прямо на самбистском ко­вре. Все это было правдой, кроме об­стоятельств кончины его учителя. Сам Виктор был тогда на фронте, точнее -за линией фронта, и получил не совсем точную информацию от знакомых. Не могу не отметить, что о своем старом наставнике он, отдавая должное его ра­боте, говорил очень уважительно и без какой-либо тени обиды на злосчастную жалобу...

А после войны Волков навсегда ото­шел от самбо. Работал врачом, так как его второе высшее образование было медицинским, да плюс к этому - уче­ная степень кандидата наук и звание доцента.

Однако, вопреки жесткой харлампи-евской критике, волковская книга широ­ко использовалась при подготовке лиц определенных боевых специальностей, в первую очередь - чекистов и не только в школах НКВД. Е.М. Чумаков сообщил мне также, что по ней проводилась предвоенная подготовка погранвойск, подведомственных тогда НКВД. Дейст­вительно, один из русских рукопашни-ков Риги показал мне экземпляр с дово­енным штампом погранзаставы.

О «фундаментальном труде Волко­ва» пишет преподаватель Высшей шко­лы КГБ - Академии ФСБ, кандидат пе­дагогических наук, доцент B.C. Роднов:

4 Так указано в «общих выводах».

Интересно отметить, что объектив­ную констатацию использования руко­водств Спиридонова и Волкова я на­шел даже в совершенно неожиданном месте - в книге братьев Вайнеров «Эра милосердия», послужившей основой сценария нашумевшего фильма «Место встречи изменить нельзя». В одном из эпизодов книги, не вошедших в сцена­рий, говорится так:

«Полковник Китаин, зам-нач МУРа, ... велел нам срочно собираться:

• Ваша бригада первой будет прохо­дить курс самбо...
• А шо це за фрухт, и с чем его
  едят? - спросил Пасюк.
• Новая система рукопашного боя, -
  усмехнулся Китаин.
• О це дило! - обрадовался Пасюк. -
  Мэни зараз без борьбы як без хлиба:
  сидим целые дни на одном месте, спим
  подолгу - уси косточки замлили. Самый
  раз размяться трошки, а то аппетиту не
  будэ...

• Прошу вас не мешать занятиям. -
  Потом повернулся к нам и как-то бес­
  страстно, глядя поверх наших голов, за­
  говорил тусклым голосом, и мне каза­
  лось, что у него зубы болят:
• Моя фамилия Филимонов. Занятия
  будут проходить с вашей группой два

• Я последние шесть лет только в
  солдатских невыразимых хожу, - сказал
  Пасюк в надежде, что его выгонят с за­нятий, и добавил для убедительности:
• В сиреневых...

Отставить разговоры!

Я видел, как Пасюк смотрит на не­широкие плечи инструктора, на его вы­тянутое серое лицо. Пасюк его явно жа­лел. И еще ему было смешно, что этот задохлик будет учить нас борьбе.

Жеглов катал по спине толстые ко­мья мускулов, стоял он против инст­руктора, чуть откинув голову, прищу­рив глаза. У него тоже инструктор не вызывал особого доверия.

А Филимонов, все так же глядя по­верх нас, сказал бесцветно и негромко:

Я буду заниматься с вами изучени­ем новой системы борьбы, которая раз-работана в нашей стране преподавате-лями физической культуры товарища­
ми Спиридоновым и Волковым. - Он
морщил невысокий лоб под косой чел­
кой, будто сразу не мог припомнить
фамилии изобретателей новой борьбы.
- Эта система называется «самбо», что
обозначает «самозащита без оружия»...

Филимонов взял за руку Пасюка, вывел вперед, и они стояли перед на­ми лицом к лицу на матах; объясняя, инструктор не отпускал руки Пасюка, и выглядели они вместе так умори­тельно смешно, что нам даже спать расхотелось.

• Самбо - это система различных
  приемов борьбы с выводом из равнове-сия, она включает броски, рывки, уда­
  ры, используемые в рукопашном и ку­
  лачном бою, и основана эта система на
  знании анатомии человеческого тела...
• Було бы в руках силенки, - сказал
  Пасюк. - Так и без анатомии можно...

Ваша задача - свалить меня.

3 Рос/нов B.C. Становление, развитие и совершенствование боевого самбо в системе КГБ СССР - ФСБ России. // Самбо: вчера, сегодня, завтра. М., 2002.

• От бисов сын! Та не успел я...
• Правильно, - сказал Филимонов. -
  Ваша задача научиться выполнять так
  приемы, чтобы ваш противник не успе­
  вал провести контрприем. Это называ­
  ется передняя подсечка...
• Давай еще раз! - сказал Пасюк.
• Прошу на мат, - кивнул Филимо­
  нов. На этот раз Пасюк был настороже
  и сумел простоять секунды четыре: тол­
  чок назад, захват, бросок через бедро -
  Пасюк на полу.

Передняя подсечка... рывок на се­
бя... двойной нельсон... удар ребром ла­
дони...

Жеглову инструктор дал картонный нож и велел нападать и каждый раз лов­ко отводил нож или вообще вышибал из руки, так что Жеглову и не довелось его хоть разик ткнуть картонным ост­рием. Это разозлило Глеба, он неожи­данно отступил на шаг и ловко кинул вращающуюся картонку прямо в грудь инструктора.

• Это не по правилам, - сказал Фи­
  лимонов.
• А мы с уголовниками договори­
  лись только по правилам драться?-
  спросил Жеглов и, удовлетворенный,
  отошел в сторону. Но я видел, что
  борьба эта ему понравилась.
• Вы чего в стороне стоите? - спро­
  сил меня Филимонов,
• С духом собираюсь...
• Идите на мат!

Коленями через себя, да только разма­
ху не хватило, или устал я после ночи,
или натощак бороться труднее, но во
всяком случае перевернулся инструктор
через меня и одной ногой мою руку
прижал, а другой - сгибом бедра и голе­
ни - душит меня, хрип из меня наружу.

Наверное, сдался бы я Филимонову

Это ведь не соревнования, и не бандит
на меня насел, и не рыжий фельдфе­
бель в черной форме танкиста из диви­
зии «Викинг», что спрыгнул на меня из
подбитого грузовика на обочине доро­
ги при въезде в маленький городок
Люббенау... Но, задыхаясь в железном
прихвате этого тщедушного Филимоно­
ва, я видел углом глаза, как ребята сгру­
дились вокруг нас, а Тараскин просто
брякнулся на пол, чтобы лучше видеть,
и слышал я баритончик Жеглова где-то
над собой, высоко:

Володя, Володя-а, Воло-о-дя-я!
И Пасюк громыхал:

Шарапов, дави його, вражину, не-
хай знае наших! Руки у меня сильнее,
отжал я все-таки его ногу, и на излом
пошло у него колено, и отпустил удав­
ку Филимонов, распрямился в прыжке,
вскочил на ноги и сразу же, не давая
мне прийти в себя, рванул мне заднюю
подсечку, но и я его держал уже попе­
рек корпуса, так вместе и покатились, и
еще довольно долго он вил из меня ве­
ревки, пока все-таки не заломал на
«мельнице» - провернул вокруг себя и
привел четко на спину...

Мы встали, запыхавшиеся, усталые, но оба довольные. Он за свое умение постоял, и я не переживал, что он ме-

ня заделал: он ведь как-никак - профес­сионал, инструктор. Филимонов похло­пал меня по плечу, и следа не осталось от серой унылости его голоса:

• В разведке учили?
• Было дело, - усмехнулся я.

• Тебе надо заниматься - весной пер­
  венство «Динамо»...

Прошу вас, товарищи, относиться
к занятиям исключительно серьезно.
То, чему вы здесь научитесь, однажды
может спасти вам жизнь...».

При всем том, для лиц, которым она не была предназначена, книга Вол­кова до последних лет оставалась совер­шенно неизвестной. Достаточно ска­зать, что о ней не знали даже авторы статей и книг о рукопашном бое в НКВД. Столь надежно и плотно «за­крывал» ее угрожающе строгий гриф. Так продолжалось вплоть до 1993 года, когда малое коллективное предприятие «Ассоциация Олимп», убрав из понят­ной предосторожности гриф с титуль­ного листа, выпустило репринтное из­дание волковского руководства. К счас­тью, издатели-«олимпийцы» были от­нюдь не жуликоватыми и невежествен­ными коммерсантами из «новых рус­ских», а отличными специалистами, ма­стерами спорта по самбо из подмос­ковного города Жуковского, где при их деятельном участии активно функ­ционирует «Клуб боевого самбо». Нача­ло положили А.Г. Жуков и В.А. Тихо­нов, решив издавать высококачествен­ную литературу по рукопашному бою. Затем к ним присоединились В.В. Во­лостных, О.Л. Шмелев и С.Л. Викулин. В том же девяносто третьем году, по­мимо волковского руководства, «олим­пийцы» выпустили в свет капитальную «Энциклопедию боевого самбо» в двух томах, где обнародовали практически весь технический арсенал и необходи­мые методические разработки. Книга стала внушительным подведением ито­гов многолетнего существования этой системы. И если мне удастся довести свое повествование до современности,

Я непременно посвящу один из очер­ков плодотворной работе этих жуков-ских энтузиастов.

Восстановив из небытия прочно за­бытого Волкова, они сделали очень большое дело, и единственная претен­зия, которую можно им адресовать, -это отсутствие хотя бы краткой биогра­фии автора и комментария к его рабо­те, который они, несомненно, могли бы выполнить на высоком уровне.

Так или иначе, но современное по­коление ведущих специалистов самбо воздало должное своим несправедливо забытым предшественникам. Разумеет­ся, я не мог не поговорить с издателя­ми и не узнать их побудительные при­чины и мнение о переизданном руко­водстве полувековой давности. Тем бо­лее что речь шла не о сомнительных са­мозванных сэнсэях, а о знающих и ши­роко образованных людях. Здесь я до­словно приведу ответ Владимира Тихо­нова, который отлично выразил мнение всех своих коллег: «Был государствен­ный заказ, и Волков его блестяще вы­полнил. Но при этом сумел избежать обязательной в те годы политической направленности. Фундаментальная ра­бота выполнена очень грамотно, имеет подлинно научный характер и энцикло­педический охват темы. Автор по-насто­ящему грамотный профессионал. Он знает то, о чем пишет, понимает сущ­ность поединка. Поражает сама строй­ность системы. А ведь это еще сороко­вой год, и неизвестно, что в действи­тельности представляла в то время, на­пример, столь разрекламированная сей­час система Уэсибы.

Предложенные Волковым правила состязаний разумно функциональны. Книга написана для людей, говорящих с ним на одном профессиональном языке и хорошо понимающих его. Ко­личество подготовленных самбистов было тогда уже достаточно большим».

Говоря непосредственно о содержа­нии книги, нельзя уйти от заковыристо­го вопроса о плагиате. Я уже сказал, что с чисто формальной стороны такое об­винение едва ли возможно. Однако все выглядело бы значительно корректнее,

если бы автор прямо сказал, что исполь­зует не только классификацию Спири­донова, но и основы его техники и ме­тодики преподавания. (Понятно, что в отношении разработок его второго, уже репрессированного учителя подобные ссылки были вообще невозможны!)

Как мне сообщил А.А. Харлампиев, Виктор пользовался также корейским руководством по дзюдо. Заимствован­ные из него рисунки показывают техни­ку исполнения кульбитов. И хотя вмес­то дзюдоги там пририсованы самбист-ские трусики и борцовки, кое-где не­трудно разглядеть монголоидные лица спортсменов. Судя по некоторым ил­люстрациям, не исключена возмож­ность использования и еще одного ру­ководства, уже европейского.

В двух первых главах своего курса самозащиты Волков изложил «Теорети­ческие и практические основы Самбо». В первой из них рассмотрены технико-тактические особенности, классифика­ция и правовое обоснование использо­вания самбо в служебной деятельности, а также приведен неплохой очерк исто­рии самозащиты с заметным влиянием Н.Н. Ознобишина. Виктор Павлович -человек интеллигентный - первым ввел в наш историко-спортивный обиход сведения о рукопашном бое, почерпну­тые из произведений античных авторов - Лукиана, Светония. Говоря о практи­ковавшейся в СССР спортивной борь­бе в одежде («борьбе вольного стиля»), он не считал нужным скрывать, что она «выросла на базе завезенной к нам японской системы Дзюу-До». Но тут же, разумеется, приводит и обязатель­ные в те годы рассуждения о роли и до­стоинствах наших национальных видов борьбы, особенно той, которая практи­ковалась на родине Сталина.

В «Практических основах» дана об­щефизическая подготовка, спиридонов-ские и ощепковские специальные под­готовительные упражнения, включая страховку и самостраховку.

Волков являлся достаточно квалифи­цированным специалистом для того, чтобы понимать: спиридоновская систе­ма, при всех своих несомненных досто-

Инствах, уже устаревает, начинает отста­вать от современного уровня. Модерни­зируя ее, он вообще отказался от неко­торых, не самых удачных приемов. Хо­тя болевые в стойке и партере, как и на­жатия на чувствительные точки, почти все остались спиридоновские. А вот тех­ника ударов и удушений претерпела значительно большую степень перера­ботки. Что же касается особенно «за­мшелой» бросковой техники, которую явно недооценивал Виктор Афанасье­вич, понимая ее как всего лишь подсоб­ную, то вся она была переведена на ощепковские «рельсы».

Виктор, успевший проучиться у Ва­силия Сергеевича всего лишь год, видел, как далеко успела шагнуть школа этого мастера за истекшее десятилетие. И осо­бенно по сравнению со Спиридонов-

ской. Еще при жизни Василий Сергее­вич устраивал встречи своих учеников со «спиридоновцами». О результатах подобных товарищеских состязаний их участник Будзинский написал так: «Ди­намовцы, привыкшие на тренировках все внимание концентрировать на за­хватах кистей рук, локтей с целью про­ведения болевого рычага, забывали о ногах, корпусе и необходимости сохра­нения равновесия - летели от того или иного броска, вставали - опять бросок. При борьбе лежа наше преимущество тоже было явным... Мы использовали технику, тактику и прочие детали борь­бы, которым учил B.C. Ощепков своих учеников...»

И хотя Волков понимал, что это не очень обрадует Виктора Афанасьевича, он ходил в «Крылья Советов» не толь­ко для устройства матчей с соперника­ми, но и внимательно присматривался к технике бросков на занятиях, которые вел там тогда один из наиболее продви­нувшихся учеников Ощепкова - Хар-лампиев. Анатолий Аркадьевич расска­зал, что Виктор даже вел при этом по­дробные записи.

К сороковому году почти вся Евро­па уже успела перейти от револьвера к автоматическому пистолету. Да и у нас, кроме традиционного нагана, тоже по­ступили на вооружение используемый до сих пор отличный пистолет Токаре­ва, короткоствольный пистолет Корови­на. Несмотря на это, буквально во всех наших руководствах описывались толь­ко лишь действия против револьвера и, как правило, с захватом за его ствол. Но если бы даже захват за ствол писто­лета оказался возможным, он мог нести угрозу повреждения пальцев обезору­живающего при случайном выстреле во время проведения приема. Ведь у ряда систем пистолетов кожух ствола состав­ляет одно целое с затвором. И Волкову первым довелось предусмотреть и воз­можность нападения с пистолетом, в том числе и короткоствольным. Для этих случаев он предлагал выбивание пистолета одновременным скрестным ударом обеих рук в пясть и запястье; отбив вооруженной руки с ее захватом

Противодействия удару штыком и лопатой даны по Ощепкову, за исключе­нием одного случая. Кроме способов удержания, связывания и конвоирова­ния, в главе «Приемы специального на­значения» можно было увидеть принци­пиально новый в нашей практике раздел о технике и тактике работы ножом. Де­ло в том, что в те годы особая катего­рия сотрудников НКВД, в частности, не­сшая охрану членов политбюро и лично Сталина, имела на вооружении не толь­ко пистолеты, но и финские ножи.

В книге приведены детальные мето­дические разработки, рассчитанные на различные сроки обучения. Как и оба его учителя, автор придавал огромное значение спортивно-состязательным схваткам на ковре, без которых курсан­ты не могли получить полноценных боевых навыков. Именно этому посвя­щена глава «Свободная тренировка», которая увенчивала постепенное «фа-

Зисное» овладение техникой и такти­кой, начиная с изучения простеньких переходов от неудачного приема к удачному с пассивным партнером и кончая «вольной схваткой» или «воль­ным боем», где курсанты работали на ковре уже на полную мощность, ис­ключив удары и особо опасные при­емы. В сущности, это были спортив­ные состязания по самбо, которое сего­дня мы называем боевым, и которое тогда только таковым и являлось.

Для наиболее эффективного овладе­ния технико-тактическими возможностя-

ми самбо Волков в рамках «свободной тренировки» разработал двадцать три «тренировочных комбинации рукопаш­ного боя» в стойке на различных дистан­циях и в партере. Под «комбинациями» он понимал «ряд приемов последова­тельно чередующихся между собой... Чтобы переход с приема на прием был четким и быстрым и, по возможности, неожиданным для противника».

Овладев «тренировочными комбина­циями», обучающиеся должны были по­лучить навык самостоятельного «состав­ления» комбинаций, то есть свободно строить «связки» приемов, пользоваться обманными действиями и легко перехо­дить с неудавшегося приема на успеш­ный. И самым последним из выпуск­ных экзаменов для курсантов школ НКВД должна была стать именно «воль-

ная схватка», «вольный бой» по специ­ально разработанным Волковым прави­лам. Именно это позволяло оценивать навыки, полученные курсантами.

Книга Виктора Павловича, безуслов­но, носила эклектичный характер, но это вовсе не значит, что он просто-на­просто механически списал все у своих учителей. Назвав Спиридонова «осново­положником советской системы «САМ­БО»», Волков тут же добавляет: «На протяжении ряда лет эту систему совер­шенствовали, ввели дополнительные группы приемов и разработали целый ряд методов для тренировки». Безлич-

Ная скромная форма этой фразы опре­делилась тем, что среди «совершенство­вавших» одно из первых, если не самое первое место, занимал написавший ее. И его собственные разработки, бесспор­но, имели существенное значение.

С чисто человеческой позиции нель­зя устраниться от трагедии стареющего Виктора Афанасьевича, которого лиши­ли возможности обнародовать свои по­следние наработки, но объективно пуб­ликация его ученика, при всех неизбеж­ных недостатках, была более полезным и прогрессивным делом. Не стоит так­же забывать, что, если бы Волков не

включил в свое учебное пособие мате­риалы Ощепкова, для большинства они так и остались бы неизвестными.

Таким образом, система Спиридо­нова в ее чистом виде в начале сороко­вых годов прекратила свое существова­ние. Но я не стал бы утверждать, что она умерла: ее семена давали новые по­беги. Трудами ученика она как бы пе­реплавилась, превратившись в единый добротный сплав с разработками свое­го былого непримиримого оппонента

И приобретя новые не только количест­венные, но и чисто качественные поло­жительные изменения. Волков чисто символически как бы примирил своей работой двух своих враждовавших учи­телей. Хотя такое примирение и имело откровенно драматический характер. Система Волкова, а это была именно система, хотя и эклектичная в своей ос­нове, стала новым этапом в поступа­тельном развитии самбо.

Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).